Володя, Вася и другие. Истории старых китайских интеллигентов, рассказанные ими самими - [36]

Почему я тогда решил поступать в этот институт? Потому что государство, новая власть призвала нас. Поступайте в институт, чтобы потом стать народными учителями или переводчиками или кадровиками, которые были нужны стране. Ещё одна очень важная причина — бесплатное обучение. Если это Педагогический институт — я подчеркиваю слово «педагогический», — значит, он выпускает только будущих учителей, и здесь можно бесплатно учиться. А в других институтах студенты обучались не бесплатно. Семья моя была очень бедная. Когда я учился, русские называли меня «мужиком», потому что я часто ходил босиком. У меня не было своей обуви. Моя семья жила в далёкой деревне. Мы очень плохо одевались. В первые дни после поступления я был очень худеньким и низкорослым. Весил меньше шестидесяти килограммов. Через полгода я уже набрал вес и стал выше на двадцать сантиметров. После окончания обучения мой вес достиг шестидесяти восьми килограммов, а рост — метра семидесяти шести сантиметров. Сейчас я стал ниже ростом из-за старости. Я был очень благодарен новой власти, своему государству.

В первое время наш институт находился не здесь, а там, где военный порт. Но когда я поступил, он уже переехал сюда. Срок обучения составлял тогда четыре года, но я проучился всего три. На один год раньше окончил этот институт и получил должность ассистента преподавателя.

Облик города с тех пор абсолютно изменился. Аудитории тогда располагались не в кирпичных домах, а в деревянных избах из бамбука или кокосовых пальм. Территория университета была похожа на село. Надо сказать, когда Гоминьдан и компартия сражались, Гоминьдан терпел поражения одно за другим, и они отступали, сначала с севера, потом с равнин Центрального Китая, потом с юга досюда, они собрались здесь построить здание временного правительства. И тогда было создано немало корпусов, очень крепких. Но их было недостаточно для проведения занятий, поэтому решили построить эти избы. Куда ни пойдёшь, везде избы за избами. Мы проводили уроки именно в них. Только спали не в них, а в очень простых кирпичных домах.

В то время мы особенно не гуляли. Не было времени. Нужно было учиться, строить своими руками дома. Мы учились и строили, делали всё, что могли, тогда. Работали и учились с большим энтузиазмом. Тогда у нас в Китае было много политических событий. В деревнях проходила аграрная реформа. Раньше земля принадлежала только помещикам и богачам. Государство отняло у них землю и передало беднякам. Ваша жена об этом ничего не знает. Она тогда ещё не родилась. Это случилось в первые годы после освобождения. И тогда от студентов требовали, чтобы они участвовали в этом движении. Тогда было не только это движение, но и много других, например борьба против коррупции, борьба против контрабанды. Все студенты должны были не просто участвовать, а принимать активное участие в этих политических движениях. Но мы были исключением, потому что тогда была срочная нужда именно в переводчиках и учителях, которые знают русский язык. Нам дали право не участвовать в этих движениях. Только мы остались на территории своего института для продолжения учёбы. А другие студенты уходили в деревни или города участвовать в этих движениях.

Я учился очень хорошо. Через два года учёбы я уже стал свободно говорить по-русски. Преподавательский состав состоял тогда из трёх категорий, первая — настоящие, назначенные преподаватели, которых государство прислало сюда со всех сторон Китая; вторая — это русские, но они были не из России, не из СССР. Это были русские из Харбина. После Октябрьской революции немало русских сбежало из России в Харбин. Они там жили, рожали детей, продолжали свой род. Мы называли их «белыми русскими» в противовес «красным русским». Это были те русские, которые когда-то боролись против новой власти в России. Некоторые из них приехали из Харбина сюда. Они здесь спокойно жили. Китайцы — это такой народ, который стремится к свободной жизни и всегда позволяет другим жить свободно, поэтому никто не сажал русских в тюрьму. Они могли жить свободной жизнью. Надо сказать, здесь, честное слово, не было ни одного русского, который приехал бы из Советского Союза учить нас. Учили нас только «белые русские». Между ними и нами была очень хорошая дружба. Они часто приглашали нас к себе в дом в гости. В выходные дни или по праздникам звали в сад или в какое-нибудь красивое место погулять, посмотреть, покушать что-нибудь хорошее. Потом они все уехали в Австралию. У них были там родственники, которые их приглашали. Это случилось в шестидесятые годы прошлого века. Здесь не осталось ни одного.

У них были маленькие дети. Дочки и сыновья. Очень красивые. Они часто играли со мной, потому что я кормил их конфетами. Пока шёл урок, они ждали возле избы. Как только раздавался звонок с урока, дети влетали в избу, хватали меня за руку и мы бежали к магазину купить конфет или ещё что-нибудь вкусное. Этих русских преподавателей было не меньше десяти человек. А молодые китайцы, как например ваш ректор Вася, работали у них в качестве ассистентов. Они не вели занятий, только давали консультации студентам.