Вольные упражнения - [31]

— Они даже ответ не будут писать, — добавила Зина.

— Да ответ они, скорее всего, напишут. Но ничего утешительного для вас не будет.

От такой новости настроение Натальи Евгеньевны вновь ухудшилось. Получалась какая-то нелепость: сколь бы ни был знаменит спортсмен, государство могло оказать ему помощь только в том случае, если он получил травму на спортивной площадке. А если тот же спортсмен вышел из дворца спорта и попал на улице под машину, то его статус уже ничего не значил? В такое верилось с трудом.

— А я всё-таки напишу! — упрямо заявила Наталья Евгеньевна. — Что они там ответят — это их дело, но я изложу суть дела во всех подробностях. Они не должны будут оставить мою просьбу без внимания. — Пишите, конечно. Это ваше право, — Данилыч извлёк из стола какую-то мятую записную книжку. Он долго листал её и наконец нашёл то, что искал.

— Вот, записывайте себе адрес Государственного комитета по спорту, — обратился он к Наталье Евгеньевне, — и здесь же отдел записан, который должен рассматривать вопросы, подобные вашему.

— Спасибо, — поблагодарила Наталья Евгеньевна.

Всё-таки небольшой, но результат этот поход в спорткомитет принёс. Конечно, наивно было ожидать, что чиновники встретят её там с распростёртыми объятиями. Скорее, всё и должно было сложиться именно так, как сложилось. Но надежда, что на её просьбу откликнутся в высшей спортивной инстанции, у Натальи Евгеньевны появилась. Оставалось лишь написать письмо и отправить его по указанному адресу. Вдруг ей улыбнётся удача и в Госкомспорте окажется порядочный человек, который с должным пониманием отнесётся к проблеме Серебряковой.

По окончании очередных занятий алгеброй Таня не замедлила намекнуть Феде Халикову о том, что сегодня у них вновь намечалась совместная прогулка.

Ничего против этого Халиков не имел. Общаться с Таней ему было приятно, переносить её по лестнице он более-менее освоился. Так почему бы не погулять лишний раз? Не каждый день Таня просила его об этом. Раза три в неделю для неё было вполне достаточно. «Полёты» по парку они, правда, больше не устраивали, а просто спокойно прогуливались по окрестностям.

Единственное, что захотел сделать Халиков сегодня — это позвонить Шурику Пятнову.

По словам Феди, он встретил Пятиэтажного на днях, и тот очень интересовался Таниным здоровьем и захотел как-нибудь её навестить.

— Я ему так и сказал, что удобнее всего это сделать на улице, когда ты будешь на прогулке, — добавил Халиков.

— И что, он удивился? — поинтересовалась Таня.

— Более чем, — усмехнулся Халиков. — Я ему так и сказал: придёшь и сам всё увидишь своими глазами. Он согласился, но попросил предварительно позвонить.

— Да я не против. Втроём веселее, так что звони, — ответила Таня и кивнула в сторону стоящего на тумбочке телефона.

— Привет, Тань! — Шурик сидел у подъезда на лавочке и терпеливо ждал, когда Халиков сначала вынес на улицу Таню, а потом сбегал за её креслом.

— Ха! Вот какой у тебя транспорт, оказывается, — оценил он. — А если к этой штуковине мотор приделать, то, наверное, и наперегонки можно будет ездить?

— Не знаю, не пробовала, — такие интонации Тане не слишком нравились. — Ты посмеяться сюда пришёл?

— Нет, Тань! С чего ты взяла? — тотчас попытался исправиться Пятнов. — Просто проведать тебя хотел. Узнать, как у тебя лечение продвигается.

— Вот так и продвигается, как видишь, — ответила Таня, устроившись в кресле. — Ну что, Федюнь, пошли?

Халиков с деловым видом покатил кресло вдоль дома. Пятнов вскочил с лавочки и, обогнав Халикова, пошёл рядом с креслом.

— А Халява, значит, у тебя в качестве рулевого?

— Типа того. А ты что-то имеешь против?

— Нет, не имею, — пожал плечами Пятнов, — у него, кстати, неплохо получается.

— Я тренировался, — пробурчал под нос Халиков.

— Ты лучше про себя расскажи, — постаралась Таня перевести разговор в более приятное русло. — Где был? Что видел? А то давненько про тебя не слышно ничего.

— Да отстойно всё, — поморщился Пятнов. — К родственникам уезжал в Калининскую область на месяц почти. Скука там у них страшная. Даже подраться не с кем. Так что, можно сказать, мучился я там, а не отдыхал. Признаюсь, я и ехать не хотел. Родаки настояли, чтобы я хоть летом поменял обстановку и по гаражам и подъездам тут не тёрся.

— Ну да, настояли, — усмехнулся Халиков. — Представляю, как они пинками тебя в автобус загоняли и вещи вслед закидывали.

— А Халяве слова никто не давал, — заметил Пятнов. — Тебя назначили рулевым, вот и рули себе.

Они втроём двинулись вдоль знакомых дворов.

— Шурик, вот давно хотела у тебя спросить, — поинтересовалась Таня, — откуда прозвище «пятиэтажный» взялось. Не идёт оно тебе как-то. Хоть ты и высокий, но до пятого этажа явно не дотягиваешь.

Халиков сзади хмыкнул:

— А он не любит про это рассказывать.

— Ты рули давай! — вновь поставил Пятнов Халикова на место. — А я всё же расскажу, раз девушка просит!

В общем, классе в пятом или шестом, точно уже не помню. Тюха из нашего класса, ну, ты его должна помнить: придурок такой конченный, с ёжиком на голове всё ходил, металлистом себя считает. Вот этот Тюха накалякал в туалете прямо на стене матерный стишок. Вдохновение, видимо у него проснулось. Под поэта решил закосить. За этим делом его, конечно, не спалили, но в тот же день кто-то настучал завучу. Собрание было в нашем классе. Вычитывала нас Валентина долго и упорно. И всё пыталась она дознаться, кто же это сделал. Кто пионер такой несознательный? Видимо, знала она, что авторство кому-то из нашего класса принадлежало, а кому именно — своими силами она узнать не смогла. А в классе ребята вообще все не в курсах, за что их натягивают. Ну, Тюха, понятное дело, не признаётся, молчит, как партизан во время допроса. Сама Елена толком не поймёт, из-за чего разбирательства такие серьёзные начались. Вот она завуча и спрашивает: «А что там написали-то?»