Волны - [15]

— Какое твоё любимое блюдо? Мёд? — шутит Филиппо, держа руку переплетённой с моей на коробке передач. Я весело смеюсь и игриво шлёпаю его по затылку. — Ты красивая… — говорит он и целует меня в губы, а я роняю голову ему на плечо. — Приготовим ужин сами, мои родители ушли. Что бы ты поела? — спрашивает меня, вернув серьёзный вид.

— Мне всё подойдёт, но я предпочитаю второе…

— Окей, я бы съел пасту, я ты можешь, что пожелаешь… без стеснений!

— Мы вообще не ладим, нет, нет… — шучу с блестящей улыбкой и высовываю нос с окошка. Едва войдя в дом, пёс Эффи мчится ко мне, обнюхивает полностью и настороженно рычит, поэтому Филиппо открывает дверь и выводит его. Мы моем руки и играем в поваров. Спустя двадцать минут, проголодавшиеся, садимся за стол – спагетти с томатным соусом для него и говяжьи медальоны с растёкшимся сыром и сборный салат для меня. Сразу после этого в дверь заходят его родители в компании младшего брата. Мы дружелюбно здороваемся, и я с фальшивой беспечностью пожимаю руку сначала его отцу, затем матери. Последняя желает нам хорошего ужина, и мы спокойно обмениваемся ещё несколькими словами. Его мать меня рассматривает снизу доверху с серьёзным и вопросительным взглядом, как будто спрашивает «А эта может причинить моему сыну страдания? Как может повести себя по отношению к нему?» и время от времени наиграно улыбается, тогда, как его отец кажется беззаботным, общительным и добрым. Позже они отправляются на верхний этаж, вслед за Эффи.

— Знаешь, ты такой же, как твой отец?!

— Да, я очень похож на него, но я лучше!

— Какой ты ненормальный! — мы продолжаем смеяться и шутить. После ужина мы лакомимся ломтиками хлеба с Нутеллой, затем садимся на диван в обнимку, укрываемся цветным покрывалом, естественно, чтобы посмотреть очередной тупой фильм. Перевожу взгляд, чтобы полюбоваться его лицом: оно красивое, чувственное и сладкое одновременно. Он мне очень сильно нравится; теперь я в этом убеждена, как я могу обойтись без него? Я желала бы заниматься любовью только с ним. Днём и ночью. Я не хочу его терять. Каждый раз Филиппо – новое открытие. Приятное. Разум говорит мне не слушать сердце, но как не прислушаться, если его позывы становятся всё более настойчивыми. Может быть, между нами больше, чем секс? Возможно, мы боимся и убеждаем себя не увлекаться и не привязываться, но его настолько нежное и заботливое внимание означает иное, если бы он считал меня всего лишь игрушкой, то не вёл бы так себя. Всё было бы по-другому. Мне необходимо понять, я бы сказала, нам обоим нужно разобраться. Я смотрю на него, не уставая; он пристально смотрит мне в глаза и улыбается. Я трусь об него, касаясь носом подбородка, затем шеи, вдыхаю его сексуальный запах и закрываю глаза. Я поглаживаю его живот и грудь, вцепившись в его тело. Ищу его губы и с животным порывом впиваюсь в них в долгом и глубоком поцелуе, я сверху него. Целую, возбуждённая, и немедленно снимаю с него одежду. Его язык ласкает мои уши и продолжает свой танец к шее и груди. Я задыхаюсь. Чувствую его руки на моём теле и наше ускорённое дыхание. Филиппо берёт меня за талию и переворачивает вниз на диване, через мгновение входит в меня, прижав мои запястья возле головы и утопая во мне. Я издаю стон. Оборачиваю ноги вокруг его талии, в то время как он смотрит на меня глазами, которые светятся страстью и обладанием. Он настолько брутальный, плотский, что это сводит меня с ума. И, как всегда, заниматься любовью с ним прекрасно и горячо, вне всяких пределов.

— Знаешь, о чём я думал?

— Мммм, нет, о чём?

— Я никогда не был так счастлив, как в тот день на пляже… и давно не чувствовал себя, как тем вечером. Обычно, через какое-то время девушки мне надоедают, но ты нет, — шепчет он, держа меня в объятиях и играя с моими волосами. Я польщена, улыбаюсь ему со слегка ошеломлённым выражением. Опускаю взгляд и слышу, как в моей голове повторяются его слова. Что-то в нём заставляет меня дрожать, отрывает его от оболочки, которую он создал. Что-то подталкивает его ко мне, почти витая в облаках, и он входит в эту новую реальность, вероятно, не в состоянии сопротивляться. Со временем он поймёт, стоит ли поддаться или жёстко оборвать всё и пойти другим путём с осознанием, что потерял это из-за своих тревог и страха.

— Ты мне нравишься, Флор… ты же знаешь это, верно?

— Ты мне тоже очень. Это что-то невероятное, не знаю, смогла ли я объяснить…

— Да. Твои глаза говорят обо всём. Говорят, когда ты молчишь, — искренне признаётся он, а я остаюсь неподвижной, словно увязла в ковре в гостиной. — Я увлечён тобой и хочу узнавать тебя и двигаться дальше, — уточняет он, беря мои руки и нежно касаясь их губами. Я лихорадочно содрогаюсь от волнения. Закидываю руки ему на шею и слышу, как его сердце бьётся напротив моего. Мы целуемся в беспорядке звуков, исходящих из телика.

— Итак, что значит «Waves» для тебя? Почему это твоя любимая песня?

— «Waves» помогла мне многое пережить год назад.

— То есть? Что случилось? — с любопытством спрашиваю его.

— Я был помолвлен, и любил её всем сердцем, но она меня разочаровала, сделала очень больно, так что всё кончено, — отвечает Филиппо, потерянный в воспоминаниях.