Вольная птица - [17]

— Коди, это я! — Дасти поднялась на колени и хлопнула в ладоши. — Иди ко мне, мальчик!

Пес рванулся к ней с радостным лаем. Прижав его к груди, Дасти опрокинулась на одеяло. Мигель откинул камень и схватил остатки двух сандвичей.

— Коди, познакомься с Мигелем, — подсказала Дасти. Пес лизнул ее в щеку, потом сел и протянул одну лапу, постукивая хвостом по земле. — Самый очаровательный дурачок на всем Западе, — гордо отрекомендовала его Дасти, и Мигель осторожно пожал псу лапу. — Ты принял его за койота? — Мигель кивнул. — Ты прав примерно на четверть, — добавила она, — происхождение остального — тайна. — Она рассмеялась и потрепала собаку за уши, но его внимание явно сосредоточилось на еде, лежавшей на одеяле рядом с Мигелем. — Отдай ему мясо из моего сандвича. Папа здорово его разбаловал, и он будет просить, пока его не накормишь.

— Где твой хозяин, а, пес? — спросил Мигель, давая ему небольшие кусочки ростбифа.

— Его лагерь должен быть недалеко, — сказала Дасти, вставая. — Коди обычно вьется вокруг него. — Она прикрыла ладошкой глаза, вглядываясь в тени деревьев, окружавших луговину. — Может, чуть дальше по дороге?

Обернувшись к Мигелю, увидела, как он скармливает собаке индюшатину из своего сандвича, потом отстранился, когда Коди попытался лизнуть его в лицо. Приглядевшись к псу, Дасти заметила, что его шерсть потускнела и в ней было полно репьев. Он был худее, чем она его помнила, и вел себя необычно. В нормальных условиях он танцевал бы вокруг нее, кидался в сторону и приносил ей палки, приглашая играть.

— Что-то с ним не так, — сказала она, опускаясь рядом с собакой на колени. Коди зевнул и прижался еще ближе к Мигелю, в глазах которого отразилось ее беспокойство. Она гладила пса и легко нащупала ребра под его свалявшейся шерстью.

— Поедем или пройдемся дальше по дороге? — спросил Мигель.

— Поедем.

Они оба встали, и Коди с трудом поднялся с одеяла.

— Он оголодал, отец не довел бы его до такого состояния.

Что случилось с отцом? Уж не свалился ли он в заброшенную шахту? Или сорвался со скалы, сломал ногу и послал Коди за помощью? Или его укусила гремучая змея? Она вспомнила все доводы за то, чтобы не путешествовать в одиночестве по дикой местности, доводы, над которыми они с отцом смеялись, оставляя их неопытным людям. Она пыталась проглотить волны страха и паники, поднимавшиеся в ее горле.

Мигель заключил ее в свои объятия и попытался ободрить.

— Коди, наверное, погнался за зайцем и заблудился. Возьмем его в грузовик и покрутимся тут.

Дасти прижалась к нему, положив голову на его плечо. Мигель не знал, что Коди редко отходил от ее отца, который тоже никогда не расстался бы с псом по своей воле. Но его предположение будило надежду, и она ухватилась за нее. Сообразив, что все еще прижимается к сильному телу Мигеля, она освободилась из его объятий и изобразила жалкую улыбку, молча благодаря его за дружескую поддержку.

— Мы его найдем, — тихо, но решительно заверил он. Погладив ее по щеке, он подхватил пса и отнес в пикап.

В лесу тропа сужалась и расширялась, извивалась и сворачивала, следуя руслу небольшого ручья и уводя все выше в горы. По мере удаления от луговины росла тревога Дасти. Но за следующим поворотом лес с обеих сторон поредел, и они попали в каньон с голыми каменными стенами. На противоположной стороне ручей падал с обрыва и образовывал заводь, укрытую густой кроной тополей. Осенние листья сверкали в солнечных лучах, и металлический блеск горной воды в тени деревьев вызвал у Дасти вздох облегчения.

Коди сел и принюхался, потом залаял. Мигель прибавил газу и понесся по ровному дну каньона. Коди лаял все громче по мере их приближения к тополиной рощице. Мигель затормозил. Едва Дасти успела открыть свою дверцу, как Коди перепрыгнул через ее колени на волю. Ступив на землю, Дасти воскликнула:

— Грузовик отца! — Она позвала, но отец не появился. — Па? — ослабевшим голосом позвала она еще раз и огляделась.

Между двумя деревьями висел перекрученный ветром гамак. Небольшая решетка для жарки мяса лежала перевернутой рядом с кольцом закопченных камней. Сломанный складной стул лежал на земле в нескольких футах от них. Керосиновая лампа в окружении осколков стекла валялась у основания скалы. Сломанная пополам удочка торчала из кустов у запруды.

Коди обнюхал место стоянки, сел, поднял нос к небу и завыл. Долгим, печальным, рвущим сердце воем.

— Может, он пошел искать Коди? — предположил Мигель, ободряюще положив руку на ее плечо.

— Не думаю. — Дасти старалась говорить спокойно, сдерживая крик, рвущийся из нее в ответ на вой Коди. Лагерь был оставлен, брошен. Она опустилась на колени рядом с псом и обняла его за шею. — Ты ведь не потерялся? Потерялся ведь Джек? — Пес перестал выть и лишь повизгивал.

Она чувствовала присутствие Мигеля. Его молчание подтверждало ее предположение. Она подошла к грузовичку отца.

Посредине кузова валялся разорванный и пустой мешок с едой для собаки. Работа Коди, догадалась она, когда пес вспрыгнул в кузов и обнюхал остатки мешка. Он, вероятно, оставался в лагере, пока не кончилась пища, потом голод погнал его на поиски. Однако пес не мог бы открыть замки шкафчиков, встроенных вдоль бортов грузовичка. Одежда, кастрюли и сковороды, инструменты, мыло, полотенце — весь нехитрый скарб отца был разбросан вокруг.