Волкодлак - [38]

— Перед тем, как преступить к рассмотрению вопроса, мы хотели бы проверить один факт. В ваших отношениях с объектом присутствует личная заинтересованность?

— Нет. Сознательная нет.

— А несознательная? Как вы понимаете, речь о ребёнке.

— Зачатом посредством… принуждения и унижений.

— Каких именно? Угроз, обмана? Она притворялась обыкновенной женщиной?

— Нет, — Рошу было тяжело произнести это слово, но он его произнёс, — изнасилования. Я был лишён возможности сопротивляться и чаровать.

— Сочувствую. Это многое объясняет и опровергает предположения госпожи Затравской. Приятно слышать, что вы не опорочили имени мага.

Колдун кивнул и уставился на носки своих сапог. С одной стороны, пришлось добровольно придать огласке то, о чём хотелось бы забыть, с другой, иначе пришлось бы ещё хуже. Но нечего и надеяться, что к вечеру вся Властена не станет сочувственно хлопать его по плечу и посмеиваться.

Или члены Конклава проявят тактичность? Хотя бы не стали выяснять детали.

— Прошу вас, — председатель поманил Роша к столу, — пока мы занята ознакомлением с вашими заметками, опишите, как, когда и где…

— Да катитесь вы к мракобесам! — взорвался колдун. — Чтобы вас самих умертвие поимело! Может, ещё в каких позах вспомнить? А нарисовать не требуется? Так вот — гхыр вам! Припишите связь с нечистью — приписывайте. И пошли вы все троллям в зад!

Плюнув на пол, он развернулся, стремительно пересёк зал и даже не ногой, а потоком воздуха чуть не вышиб тяжёлые створки.

Рош был зол, безумно зол. Настолько, что и не подумал оборачиваться, когда его окликнули. Вместо этого сложил пальцы в нехитром жесте, демонстрируя своё отношение к ворошению чужого нижнего белья. Но уйти ему не позволили: колдун упёрся в невидимую стену.

— Подождите, господин Белковец. Остыньте. Ну да, нагхыра нам знать, как вас… А работа у вас занятная, заслуживает внимания. Если успешно защититесь. Так что кончайте изображать дракона и возвращайтесь к нам. Обсуждать ваше…кхм приключение не будем.

Рош резко развернулся, смерил заседавших за столом оценивающим взглядом и хмыкнул.

— Предпочитаю подождать за дверью, пока вы читаете бумажки. Всё давно решено, и моё присутствие — всего лишь формальность. Да, признаю, я должен был поставить вас в известность, но банально не успел: не до этого было. В заявленные сроки я собирался доложить о подопечной, то есть через две недели, вместе с первым отчётом. Она полностью мне подконтрольна, вреда жителям причинить не может…

— Сядьте и помолчите, — слегка повысил голос председатель. — Там, у окна, слева, есть стул. Гмар да-втарх, ну и маги пошли, — пожаловался он коллегам, — все вспыльчивые и обидчивые, будто девчонки. Дождётся ведь, что действительно взыскание наложим.

Колдун покорно проследовал к указанному месту и сел, наблюдая за тем, как архимаги, шушукаясь, с интересом рассматривают его записи. Затем его вновь подозвали к столу и вынесли вердикт: предупреждение за не введение в курс дела Конклава.

— Заяви вы, как положено, тему исследования, ничего бы не случилось. А вы проявили беспечность. И ещё один выговор с записью за ненадлежащее содержание оборотня. Есть правила, и вы обязаны их соблюдать.

Рош возразил, что не подвергает горожан опасности, напомнив о контуре, и категорично заявил, что Ирис нельзя сажать в клетку: «Она сделает её агрессивной и бесполезной». Но, дабы даже самые мнительные караторцы могли спать спокойно, он увозит оборотницу из города.

Члены Конклава с одобрением отнеслись к предложению колдуна, ему даже показалось, что они обрадовались. Но поставили условие: строгий ошейник и холодный поводок. Рош согласился и обязался представить через полгода подробный трактат по выбранной теме.

На мельком брошенное замечание о том, что по окончании срока беременности оборотница с ребёнком подлежат передаче в Конклав, колдун лишь пожал плечами.

— И в заключение, господин Белковец, страшна не ошибка, а её сокрытие. Мы с пониманием относимся к проблемам наших коллег.

Выслушав рекомендации и предупреждение о личной ответственности за действия Ирис (от понижения квалификации до отлучения и тюремного заключения), Рош забрал бумаги и покинул зал. Утёр пот со лба и в который раз проклял Злату Затравскую и свою поездку домой. Ему повезло, крупно повезло, что нынешний председатель больше ценит науку и честное магическое слово, нежели наушничество.

Часть 2. Сколько верёвочке ни виться, а конец будет

Ирис кашляла. Рош заметил это с утра, но не придал значения. Да и кашель был несильный — так, изредка в кулак.

Помогать магам оборотница не желала. Иного колдун и не ожидал, просто поставил перед фактом. Щёлкнула зубами, скривилась, промолчала. Зато категорически отказалась оборачиваться:

— Ты больной? Хочешь собаку — купи, а мне о ребёнке думать нужно. Либо в человеческом облике, либо никак.

— Тебе можно ещё, побегаешь. А за городом посажу на заводную лошадку. Ты пойми, дурёха, что твоя жизнь от меня зависит. Без меня семейство Затравских с превеликим удовольствием волкодлачьей шкурой разживётся. И разнос мне из-за тебя устроили. У, нечисть проклятая!

Рош в сердцах замахнулся на неё, не намереваясь ударить, просто, но Ирис восприняла всё иначе: отскочила, напряглась. Была бы зверем — прижала уши.