Волкодлак - [40]

Притихла, насупилась и зло покосилась на связанные руки:

— Развяжи, колдун. Лучше развяжи. А то лошади нас пугаются: вишь, как эта ушами водит. Вот и понесут ненароком. Обе. Я-то ничего, а вот ты… Так и быть, обещаю добить, чтоб не мучился. Вдруг ты невезучий и не шею, а позвоночник сломаешь.

— Ирис, не провоцируй! Развязывать тебя я не стану, наоборот, проверю, не разорвала ли верёвки.

Оборотница тут же показала, как легко она может избавиться от пут. Покачав обрывком верёвки, прошипела:

— Не смей меня связывать — не собака! Ещё раз так сделаешь — пожалеешь.

Монотонно мелькали по сторонам дороги кусты, проносились в едином танце деревья. Изредка попадались деревушки, которые Рош предпочитал объезжать стороной. Но обедать всё равно было где-то нужно, поэтому рано или поздно, он должен был переступить порог корчмы.

Ирис его опасений не разделяла и по виду ничем не отличалась от селянок. Даже умудрилась построить глазки какому-то бородачу у стойки, получив взамен предложение выпить по стаканчику.

— Да я бы с радостью, только брюхо мешает, — оборотница погладила живот. — И муж. Он у меня нервный: мракобесы в детстве покусали. Так что плесни ему, а мне… — она задумалась, незаметно втягивая в себя запахи. — Наливка некрепкая есть? Ладно, бес с ней, давай что без хмеля.

— Рошер, — Ирис обернулась к хранившему молчание колдуну, — ты пока закажи всего побольше, а мы пока с красавчиком потолкуем. Только всё не ешь, мне оставь.

Наблюдая со стороны, как оборотница беседует с бородачом, потягивая квас, Рош понял, почему в своё время не признал в ней нечисть. Маскироваться Ирис умела, все женские повадки освоила. Наверное, была хорошей подавальщицей.

— Эй, тебе чего нужно? — оборотница щелчком пальцев привлекла к себе внимание. — Давай, не тяни кота за хвост, ради чего мы из тёплого гнёздышка вылезли?

С колдуном бородач разговаривал не так приветливо, буркнул, что ничего не знает, но что-то слышал, и заказал ещё бражки. Рош покосился на жадно уплетавшую еду Ирис — уже вторую порцию: видимо, придётся просить её и о другой помощи. Кто бы мог подумать, что оборотница лучше ладит с людьми, нежели он. Ну да, для них она женщина, а он колдун. Народ подсознательно колдунов недолюбливает.

Остаток дня и ночь прошла спокойно. Ирис, как беременной, отвели лучшее место в доме, а Рошу пришлось устраиваться возле животных. Зимой, к слову, в коровнике не так уж плохо — парко, а летом лучше на сеновале.

С утра колдун застал оборотницу там, где и оставил. Сладко потягиваясь, она облизывалась, почуяв запах съестного. На Роша не обратила никакого внимания, будто он пустое место, и пошла умываться. Долго фыркала, плескалась, а потом всё так же, в одной рубахе и распущенными волосами прошла к столу, в один присест уничтожив практически весь завтрак.

— А ты ей кто будешь? — задала запоздалый вопрос хозяйка, нехотя ставя новую крынку с творогом.

— Муж, — отмахнулся колдун. Так меньше вопросов.

— Прожорливая ж у тебя жёнка, не за двоих, за троих ест.

«За четверых», — едва не ответил Рош, урвав-таки хоть что-то из рук Ирис. Голод в его планы не входил.

Но плотно позавтракать не вышло: аппетит беременных оборотниц впору возвести в пословицу.

Ничего путного об исчезновении девушек Рошу рассказать не могли: до этих мест не докатилось, одни сплетни да слухи, так что пришлось заняться наукой. Предмет исследования, то есть Ирис, в тот день был приветливее и разговорчивее. Может, потому, что вновь ощутила свободу? От колдуна не укрылось, что она то и дело посматривала на лес, а потом, не выдержав, даже отпросилась погулять:

— Ты ж всё равно найдёшь, коли сбегу. И придушишь.

— Сама кого-нибудь не придуши, — буркнул Рош. Ему не нравилась идея с прогулкой: пусти волка в лес, так обратно не вернёшь.

— Зайчонку токмо какого-то.

— А как же слова об обороте, что вредно-де?

— Я и без могу, коли подвёрнётся. Руки у меня крепкие, сам знаешь.

Отпустить отпустил, только перед этим проверил контур и пустил вслед за оборотницей поисковый импульс.

Вдоволь надышавшись свежим воздухом, Ирис вернулась, с видимым сожалением оглядываясь на покинутый родной мирок. Ответила на молчаливый вопрос: «Да не дура, чтобы так, просто, бежать. Взялся защищать — защищай. Сытый волкодлак мне уже не помеха».

— Ну, и чем в лесу пахнет?

— Нечисть есть, враги мои пока не забредали. Но волкодлак проходил дня два назад. Запах незнакомый. Магии нет. Слышала, ты девиц ищешь… Нет их здесь.

День прошёл впустую, то есть в соискательских трудах. Набиралось уже на пособие. Тема, выбранная для расспросов, видимо, была интересна Ирис, поэтому она охотно отвечала на вопросы.

Переночевали на этот раз в чистом поле, в стогах: не успели добраться до жилья на закате.

Страшно было, колдун всерьёз опасался, что оборотница чего-то учудит, либо приведёт к нему собратьев, поэтому плохо спал. Но нет, своя стихия никак не повлияла на их договорённости, Ирис даже отпугнула парочку полевиков, пытавшихся выразить недовольство чужаками, вторгшимся на их территорию.

А на утро у оборотницы проявились те самые признаки болезни. Она не жаловалась, но стала заметно раздражительнее, огрызалась, всё больше походя на зверя. Потом в ультимативной форме потребовала катиться от неё подальше. Рош, разумеется, делать этого не собирался, и Ирис попыталась уйти сама. Как и волка, её манил лес.