Волки - [14]

Однако тут ближняя дверь снова с грохотом распахнулась — да так, что один из держащих её кожаных ремешков лопнул, и она, стукнув о стену, нелепо перекосилась.

Из проёма выскочил разбойник. Окровавленный, расхристанный, с безумным взором озирающегося лица. В ладони его подрагивал нож, по лихой бандитской привычке пока прижатый к локтю, но в любой миг готовый по желанию хозяина явить миру своё хищное иззубренное жало. Глаза его встретились с Ивицей, вильнули — в руках волшебница уже сжимала арбалет. Только вот, не могла она заставить себя вжать спусковую скобу. Как ни уговаривала себя лихорадочно свистящим в звонко пустой голове голосом, но так и не сумела.

"Ну же, ну! Куда угодно, только не сюда!"

Разбойник словно понял что-то в спрессованные тугими пластами мгновения. Дёрнулся в другую сторону и побежал в лес, нелепо раскорячиваясь подраненной ногой…

Из дома ласточкой вылетел Ларс. Ловко, как большой рыжий кот, перекувыркнулся уже снаружи, в два скачка догнал удирающего — и копьё с лёгким тугим хрустом вошло меж лопаток. Оглянулся, тяжёлым взглядом пригвоздил к земле Ивицу с прыгающими на лице губами, равнодушно выдернул из упавшего как подрубленный человека оружие и вновь метнулся в дом.

Перевозчик сипло прохрипел что-то, не в силах вымолвить ни слова. Волшебница тут же очнулась, вновь принялась хлопотать над раненым…

— В дом зайди, девчонку глянь, — голос неслышно подошедшего лорда не выражал ничего.

То есть совсем ничего. А поднять глаза Ивица боялась отчего-то больше всего на свете. Молча подхватилась от уже не такого бледного парня, засобиралась. Проклятый кожаный ремешок сумки никак не хотел пролезать в петельку, волшебница сердито дёрнула его и в сердцах оторвала совсем. Тьфу, незадача!

Но всё же она кое-как собрала разобранные баночки и зелья, всё так же без единого звука ушла в дом…

Сверчок цвиринькал настырно и безостановочно, словно и ему передалось слегка пьянящее чувство радости всей семьи паромщика от того, что всё завершилось почти благополучно. Играл и играл свою немудрёную песенку, будто и нет ему дела до всяких перипетий рода людского. А ведь и верно, до одного места ему все наши радости или гнусности. Знай пиликает себе, спрятавшись где-то в сарае и оглашёнными трелями оповещая весь дом о своём неуёмном существовании.

Ло Эрик наконец-то оторвал взгляд от пламени свечи, но будто зачарованный стремился снова бездумно впериться в сердцевину огненного цветка. Да, мужик и его семья отделались, почитай, лёгким испугом. Над парнишкой Ивица втихомолку кое-что пошептала из неведомых, тайных для непосвящённых слов. А потом поведала своему лорду, что раны теперь чистые совсем. Ни горячки, ни гноя не будет — за седмицу затянутся. А совсем молодой ещё девчонке, на которую сам ло Эрик даже спьяну не позарился бы, плеснула чего-то из пузырька тёмного стекла в ложку и кое-как залила в трясущийся рот.

И теперь дочь паромщика на всё смотрела равнодушно-отрешённо, словно её подушкой по голове огрели. Ну, и пострадавшее место волшебница смазала чем-то, пробормотав соответствующее случаю заклинание да осуждающе покачав головой. Матери потом шепнула, что "обойдётся" — ни пуза не будет, ни болестей дурных. День-другой как полоумная походит, пока успокаивающее зелье с дыханием выйдет, а потом забудется, и всё будет хорошо.

Оттого, наверное, старшие в доме суетились со светлыми лицами, не знали, как спасителям нежданным угодить и чем порадовать. Пока то да сё, на переправу упал хмурый осенний ветер, и хозяин дома предложил здесь и заночевать. Ло Эрик взглянул в наливающееся стылой чернотой небо, и не стал ломаться. Лошадей определили в сарай, троих разбойников, которым повезло (а может, и нет) остаться живыми — в погреб, куда ещё не заложили на зиму овощи и соленья.

И теперь командир маленького отряда щурился молчаливо в огонёк свечи, ощущая муторность на сердце…

— Как хочешь, лорд, — хмуро вздохнул Ларс. — А рыжей я спину в драке не доверю. Слабая.

Разумеется, не силу имел в виду парень, вовсе не силу. Впрочем, все и так прекрасно поняли. А пуще того Ивица, что сидела на лавке чуть осторонь и не смела поднять глаз. Ещё немного, и от взгляда её задымится домотканый половичок на полу горницы — да только куда теперь, поздно Силу проявлять.

Денер шумно вздохнул, заворочался. Выудил из закопчённого чугунка ещё кусок, лениво прожевал. Ну да, такого здоровяка легче убить, чем прокормить… хотя и убивать заморишься — скорее тот сам тебя на клочки порвёт.

— Не спеши, рыжий. Твои новобранцы тоже не с первого боя что-то кумекать начинали. А те, кто сразу на рожон пёрли, первыми и полегли.

Ларс стрельнул сердитыми глазами, хмыкнул.

— Да соображаю я — что по первости, что баба вообще не боец. Только, не поручал ей лорд на стену щитов переть или удар конницы отражать. Делов-то, из арбалета стрельнуть. Ладно, я понимаю, если бы промахнулась — я и сам стрелок не ах. Но ведь просто замерла с перепугу, как мыша под метлой, — он пренебрежительно бросил на Ивицу гневный взгляд. — Странно, что в портки не наложила — вот смеху-то было бы!

Скотина! Ивица едва сдержалась, чувствуя, как от гнева полыхнули щёки. Да как ты смеешь, рожа твоя…