Волки и вепри - [54]
— Можешь звать меня Хагеном, — сказал локланнах.
— Меня зови Эмери, — робко откликнулась девушка. Лёд плавился в её глазах.
Первым делом Хаген вправил вывих, как учил Форни Гадюка. Потом нёс Эмери на руках, сквозь ночной город, полный ужаса и торжества. Девушка держала факел и указывала путь, а Хаген старался не попадаться на глаза. Ладони были липкими от крови соратника. Сердце билось певчим дроздом в клетке — от страха и какого-то вовсе уж щенячьего восторга.
Наконец выбрались за город. Хаген направился к северу по берегу моря. Сказал:
— Это, если не ошибаюсь, земля Тир-на-Морх, и тут мы грабить не станем. Есть ли у тебя здесь родичи или знакомые, у кого ты могла бы остановиться?
— Ни души, — вздохнула эридка.
— Думается мне, ты, Эмери, не местная уроженка, и в Кэр-Мадад была почётной заложницей.
— Почему ты так говоришь? — удивилась Эмери.
— Нетрудно сказать, — хвастливо усмехнулся Хаген, — я заметил, когда брали замок, тебя не шибко старались защитить или вывести, как прочих знатных девиц. Тебя просто бросили волкам на съеденье, вепрям под копыта. Своих так не бросают… Ты знатного рода?
— А ты? — у неё откуда-то взялись силы на лукавую улыбку.
— Я — внук королей, — хмуро пошутил Хаген.
— А я — дочь Кормака, вождя клана Ан-Мойров. Слыхал о таком?
— Кто ж не слыхал, — викинг помнил сказание о Клайде ан-Дху, последнем великом арфисте острова Иблех, который играл на арфе, даже лишившись рук, и проклинал своих палачей из рода Ан-Мойров, но, разумеется, хвастать сверх меры своей осведомлённостью не стал. — Ты из Ан-Мойров Геладских или тех, что с Вароха?
— Геладских, — с горькой гордостью молвила Эмери.
— Далеко ж тебя занесло! — покачал головой Хаген.
— Не по моей воле. На Варохе правит мой брат, Риад Зимородок. Я гостила у него. Мы отправились на охоту в Серые Холмы. Поднялась буря, я потерялась, меня схватили разбойники — в Тир-на-Морх, по ту сторону Холмов, и продали в Кэр-Мадад. А местный вождь никак не мог решить, что со мной делать — выдать за кого-то из своих родичей или передать моей родне за выкуп. Он думал слишком долго, — добавила она, злорадно усмехаясь.
А Хаген подумал, как же они похожи — он, сын тенгиля двергов, и она — дочь вождя клана, проклятого сказителем. Та же медь волос, те же глаза, полные моря. Вечные чужаки, вечные одиночки. Проклятые. Оба — проклятые. Высоким родом, ледяной гордостью, тягой к странствиям и испытаниям. Просто у Эмери запас удачи оказался поменьше, чем у Хагена, и тот, само собою, не мог не поделиться. «Мы с тобой — из одного древнего племени, — подумал Хаген, — и ты могла бы быть мне сестрой». Вслух же спросил:
— Если бы у тебя была лодка — ты попыталась бы добраться домой?
— Лодка, вода и еда, — сказала Эмери. — Хоть на первое время.
— Ну тогда жди здесь.
Юноша бережно опустил девушку на землю у приметной кривой сосны на берегу, дал ей свой походный плащ и умчался обратно в город. Вернулся спустя несколько часов, на вёслах. Втащил на берег лёгкий кожаный курах, на каких обычно ходили эриды:
— Собрал тебе снеди. Тут копчёная рыба, солонина и овсяные сухари. Я ими обычно лошадь кормлю. Тут ещё лук со стрелами и рогатина и всякие рыболовные причиндалы. Дам тебе ещё этот плащ и нож. На нём кровь твоего обидчика, но выбирать не приходится. Вставай, дочь вождя, тебе лучше бы не мешкать, да и меня скоро хватятся.
— Зачем? — тихо спросила дочь вождя.
Простой вопрос поразил юношу громовым молотом Тэора. Прямо в лоб, аж в ушах загудело. Хаген сделал вид, что не понимает, помотал головой, переспросил:
— Что — зачем? По морю быстрее, и коня я тебе не сыщу…
— Зачем ты это сделал? — перебила девушка.
— А что ж я ещё могу для тебя сделать, о стройная ель нарядов? — пожал плечами Хаген.
— Как… как отплачу?
— Да есть выход… — засмеялся Хаген, потом вздохнул и помог Эмери пересесть в челнок. Столкнул курах на воду, помахал ей на прощание и зашагал обратно в Кэр-Мадад.
Не оборачиваясь.
Не слышал, как Эмери прошептала в ночь:
— NМ Аgor rИimm mora mind dond laechraid lainn o Lochlainn!
И повторила то же самое, но уже на северном языке:
— Ныне я не страшусь локланнахов, плывущих по нашему морю!
И добавила про себя: «И на камнях, оказывается, растут деревья. А я не верила».
А в сердце Хагена отзывался сладкой болью неумолчный шёпот прибоя, размеченный плеском вёсел. Огромная белая луна заливала море. Всадник ли Манн выехал на небосклон, или местная богиня правит серебряной колесницей — Хаген не знал. Он молился обоим божествам за удачное плавание прекрасной Эмери. На всякий случай.
И до самого утра не сомкнул глаз, сочиняя любовные висы. Но то были скверные стихи, и потому мы их здесь опустим.
Наутро в стане викингов поднялся переполох: убили Флоки Бороду. Он сторожил один из сараев с пленниками. Нашли его в каком-то переулке у причала с двумя колотыми ранами: в боку и на груди. Пояс расстёгнут — видать, по нужде вышел. Но почему так далеко?
Допрашивали всех: от рабов до хёвдингов. Услышав гневные возгласы, Хаген с трудом разлепил веки, скидывая дрёму, ополоснулся и вышел полюбопытствовать.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Хаген Альварсон. Скрипач и фоссегримРодовая сага, народная норвежская сказка, хвэнтези. Что-то в этом духе. Разумеется, перевод с украинского. Особая благодарность Михайлову С. — сам знает за что:))
В Северных Землях случилось небывалое: сын короля карликов-двергов при помощи колдовства соблазнил дочь конунга Западных Заливов! Когда от их связи родился ребёнок, его вынесли на скалы умирать, но родичи со стороны отца подобрали его и воспитали при дворе подгорного короля. Когда ему сравнялось четырнадцать, он ушёл из дому, чтобы испытать себя на дороге чайки, стать настоящим викингом и скальдом и вырастить свою судьбу. На родине соплеменников своей матери, в суровой Стране Заливов, он обрёл друзей и врагов, познал и унижение, и славу, попал под покровительство легендарного вождя викингов Арнульфа Седого и под его руководством сделал первые шаги на китовой тропе, как на Севере называют Море.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.