Волки и вепри - [52]
— Ты… — опешил Бреннах, растирая руку, — ты что, серьёзно?
— А что мне, мчаться с тобой на шхеры, звенеть мечами, копьями и всем, что звенит у мужа, чтобы только трусом не прослыть? — проворчал Хаген. — Говорю же — мне лень. Я не для того предотвратил твою смерть на алтаре сидов и не для того поругался тогда с Хравеном, с человеком, которого, сказать по чести, опасаюсь, чтобы потом тебя убить.
Помолчал и добавил:
— И не для того, чтобы принять от тебя смерть. Понимаешь, сын Эрка?
— А для чего же? — прошептал Бреннах со злыми слезами в голосе.
— Ну как… — Хаген пожал плечами. — Чтобы ты жил. Играл на арфе и складывал песни. Таково твоё дело. Творчество оправдает твою жизнь, а моя смерть от твоих рук — не оправдает.
— Ты не человек, Хаген, — обронил Бреннах. На его лице, в багровых отсветах камина, боролись чувства, но победило понимание, — ты самый настоящий сукин сын. Будь по-твоему.
Самый настоящий сукин сын облегчённо вздохнул:
— Ступай, дружище, нам скоро в путь. Да имей в виду: Игерна — родственница самого Сумарлиди ярла. Вождя клана. Бьёлан Тёмный, дядя Игерны, — вот кого тебе следует опасаться. Я бы советовал тебе сложить хвалебную песнь в честь клана Ан-Тайров и приготовить выкуп.
— Ну, за тем дело не станет, — Бреннах подкрутил ус, и хищный оскал на его лице весьма порадовал Хагена, — а выкуп возьму в Маг Эри!
А потом настал праздник Соммаркема, Первый день Лета, и ничего было не важно в тот день, и девы отдавались возлюбленным, как в последний раз, и щедро лились вина да песни. Важно было, что Арнульф Седой ходил без клюки, гордо выпрямив спину — стяг на ратовище, парус на мачте — и мог говорить, не давясь ужасным кашлем. Игерна, Хаген, Бреннах и Самар Олений Рог снова играли вместе, радуя собрание музыкой.
И не нужно было никаких слов.
Наутро десятки кораблей отправились на дорогу чайки. Одни, под чёрно-кровавыми парусами клана Ан-Тайров, — на запад, на подмогу Эохайду Многие Стада. Другие, под полосатыми полотнищами викингов, — на юг.
В Маг Эри.
В страну, где над сожжёнными рощами друидов плыл колокольный звон церквей.
В Кэр-Мадад их не ждали. Их вообще нигде не ждали — Золотой Совет о том позаботился, и Хаген подумал — чем придётся платить за такую удачу. И тут же отбросил эту мысль. Кровь стучала в виски, кровь изливалась на камни пристани, кровь окрасила серые воды Аллайда, шумела в прибое Восточного моря. Свистели стрелы, метались копья и ратники. Звенело железо, хрустели кости и врата под ударами топоров. Рубленая северная речь мешалась с говором геладов, обычно напевным, теперь — гулким и тягучим, как пение волынок. В ревущем шуме тонули голоса жителей этой земли, повинных единственно в том, что сразу признали власть ри-Кетаха ан-Морна из клана Ан-Клайдов.
Когда солнце склонилось ко глади Аллайда, превратив реку в поток золота, текущий с запада, Кэр-Мадад пал. А к вечеру стал похож на труп каменного великана с бесстыдно вывороченными внутренностями. Для горожан всё было кончено.
Для чужаков с дороги чайки всё только начиналось.
При взятии Кэр-Мадад никто из северян не погиб. Кроме одного, из тех, что служили Орму Белому. Случилось это так…
…рабы. Пленники, ещё утром вдыхавшие воздух свободы. Незнатный люд — знать либо пала при штурме крепости, либо ушла с войском Кетаха. Изгнанные из собственных домов, разорённых, ставших ночным прибежищем для чужаков, связанные по рукам и ногам, они ютились по сараям да по скотным дворам. Двуногое быдло — бок о бок с четвероногим. Только эти даже не мычали: викинги позаботились о том — кого сразу зарубили, кого избили до потери сознания. Вопли же насилуемых дев заглушались шумом попоек. Орм и Хродгар запретили своим людям напиваться до конца похода, но приказывать геладцам они не могли.
Впрочем, ни Орм, ни Хродгар не воспрещали викингам бесчестить женщин.
Рабынь.
Говорят, люди благородной крови всегда узнают друг друга.
Ту девицу Хаген приметил ещё во время штурма. Она пыталась бежать из крепости, но белое парчовое платье и туфельки с высоким каблуком предали хозяйку. Девушка подхватила копьё из мёртвых рук охранника, пыталась отбиваться, довольно ловко — не всякий муж расколет щит одним ударом! — но в итоге получила свою долю побоев и унижений. Её связали собственным пояском и отвели к остальным невольницам. Но Хагену бросилось в глаза: высокая рыжая красавица с глазами ведьмы и руками воина держалась отдельно от прочих.
— Где ж я тебя видел? — спросил Лемминг сам себя. Угловатое скуластое лицо и пряди цвета осеннего клёна врезались в память. Так образы из сновидений возникают перед глазами, и заходится сердце, когда видишь призрак наяву.
Что толкнуло его наведаться в невольничий сарай незадолго до полуночи? Что повелело ему ещё раз увидеть странно знакомый лик? Как бы там ни было — Хаген подоспел во время.
— Пошевеливайся, сучка! — гортанно кряхтел охранник на Скельде. — Шевели задом.
Девушка упиралась и яростно ругалась на своём родном наречии. Хаген усмехнулся в усы: когда бы знал викинг, какой грязной бранью кроет его пленница… Восхитительно!
— Закрой пасть, — добродушно посоветовал охранник. — Перестань орать, или я тебя ударю.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Хаген Альварсон. Скрипач и фоссегримРодовая сага, народная норвежская сказка, хвэнтези. Что-то в этом духе. Разумеется, перевод с украинского. Особая благодарность Михайлову С. — сам знает за что:))
В Северных Землях случилось небывалое: сын короля карликов-двергов при помощи колдовства соблазнил дочь конунга Западных Заливов! Когда от их связи родился ребёнок, его вынесли на скалы умирать, но родичи со стороны отца подобрали его и воспитали при дворе подгорного короля. Когда ему сравнялось четырнадцать, он ушёл из дому, чтобы испытать себя на дороге чайки, стать настоящим викингом и скальдом и вырастить свою судьбу. На родине соплеменников своей матери, в суровой Стране Заливов, он обрёл друзей и врагов, познал и унижение, и славу, попал под покровительство легендарного вождя викингов Арнульфа Седого и под его руководством сделал первые шаги на китовой тропе, как на Севере называют Море.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.