Волки - [129]

— Слушаю, — сказал он негромко.

— Митя, — взволнованно прокричала Ружа, — уходи оттуда сейчас же, там опасно.

— Откуда ты узнала, что я здесь? — удивился Митя.

— Старуха мне сказала, — ответила Ружа. — Старуха знает все. Она видит то, что другим не дано. Уходи, Митя. — И Ружа бросила трубку.

Подождав мгновение, Митя положил трубку на рычаг и двинулся к двери. На лестнице послышались какие-то голоса.

«Вот и все, — подумал Митя. — Как глупо я попался… Надеялся на случай, а случай был против меня…»

Митя прошел к черному ходу. «Может, не догадаются поставить людей к черному ходу?!» — мелькнуло у него.

И действительно, там никого не было. Митя спустился по лестнице, выбежал во двор и проходными дворами вышел на Полянку.

— Митя, — послышалось сзади. — Далеко собрался?

Митя обернулся. Прямо перед ним стоял Ильин.

— Я все ждал, что ты сам ко мне придешь, — сказал Ильин, — а ты бегаешь…

— Что-то я не припомню, — хмуро сказал Митя, — чтобы в тюрьму сами ходили.

— Что ж, твоя правда. Но ответить за то, что сделал, придется. Пошли, Митя. — И Ильин взял его за рукав.

Может быть, на этом все бы и кончилось, но в это время прямо перед ними мелькнула машина, раздался хлопок (Митя и не понял, что это был выстрел), и Ильин неуклюже опустился на тротуар.

— Садись, — крикнули Мите из резко затормозившей машины. Дверца открылась, и Митя нырнул внутрь. В машине сидела Ружа. За рулем был незнакомый цыган.

— Морока с тобой, морэ, — сказал он, не оборачиваясь.

Машина набрала скорость и исчезла в водовороте улиц…

Ночь дышала неопределенностью, и все вокруг было угрожающим: то ли действительно отражало Митины предчувствия, то ли состояние его перемахнуло через ту незримую преграду, за которой должны были начаться какие-то мистификации. И чем, собственно, эта ночь отличалась от всех остальных, которые он проводил в полусне-полуяви? Перед ним вереницей проходили мистические фигуры, никогда не существовавшие в жизни, выплывали из мрака очертания таинственных, полузнакомых предметов, но эта, едва обозначенная картина тут же сменялась следующей, никак не связанной с первой, и все внезапно обрывалось.

Может, это было отражением его переживаний, канувших в небытие, а может, усталое сознание, отрекаясь от реального, просто искало успокоения в неких несвязных построениях? Во всяком случае, еще ни разу он не мог полностью шаг за шагом восстановить в памяти и, главное, превратить в объяснимую цепочку событий то, что ему виделось ночью. Неизвестное так и осталось необъясненным, но сумятица в душе нарастала, и Митя начинал злиться на самого себя.

«Надо же, — думалось ему, — ведь я всегда терпеливо ждал, когда все прояснится само собой, а на этот раз тороплюсь, словно мне немного осталось…» Он сознательно не произнес слово «жить», словно боялся спугнуть кого-то, кто тоже думает о его жизни.

Сон все не приходил. На часах было четыре утра. Слабый свет пробивался в окна. И вдруг, совершенно отчетливо, он увидел тень, мелькнувшую перед ним. Даже шелест прошел по комнате, словно кто-то взмахнул крыльями. Митя вздрогнул. Нет, это не было миражом. Перед ним стоял человек, лица его было не разобрать. Из соседней комнаты раздавался храп старухи-гадалки.

— Не бойся! — послышался тихий голос.

— Я и не боюсь, — ответил Митя, — но кто ты?

— Мы были знакомы когда-то. С той поры прошло много лет, и в твоей памяти не осталось для меня места. Я — человек из прошлого.

— В прошлом было так много людей, я всех не запомнил. Кто ты? — переспросил Митя.

— Даже цепкая память не может удержать всех событий. Люди же выпадают из нее непроизвольно.

— К чему такая загадочность? Разве нельзя объяснить…

— Со временем. Куда нам торопиться?

— Как знать?! — ответил Митя. — Я уже начинаю ощущать нехватку времени, и с каждым днем все больше и больше.

— Из-за этого не стоит мучиться. Времени не существует вообще. Зачем о нем думать?

— А собственная жизнь, разве она не торопит?

— Это тело торопит. Оно все еще чего-то хочет. Не так ли?

— Да, это правда. И все же, кто ты?

— Я из прошлого. Разве так важно имя?

— Пожалуй, нет, — согласился Митя, — но если уж разговаривать, то я бы хотел знать с кем?

— Ты отгородился стеной, и ее трудно преодолеть. Но мне кажется, ты хотел мне что-то поведать.

Раздался смех. Митя вздрогнул.

— Тень знает все! — выговорил он еле слышно.

— Безусловно, — послышалось в ответ. — Все то, что ты видишь вокруг, это только отражение несуществующей жизни, хотя иногда оно кажется таким реальным, что заставляет тебя страдать.

— Это уже погасло, — сказал Митя, — остались одни всполохи.

— Однако еще болит.

— Да. Ты — смерть моя?

— Зачем тебе знать? Какой смысл искать конкретное в том, что никогда не существовало? Один лишь след, исчезающий через мгновение. Трудно смириться с любовью к жизни? Боишься уходить?

Внезапно Митя вспомнил восточную поговорку: безумный любит головой, а мудрый — телом!

«К чему это вспомнилось?» — подумал Митя и услышал:

— Душа в эти игры не играет.

Он хотел ответить, но не успел, потому что перед ним никого не было. Тень исчезла, и ему предстояло только догадываться: видел он все это во сне или наяву? Но происшедшее с ним сегодня, конечно же, что-то предвещало…