Волки - [116]

Он походил по комнате, бесцельно слоняясь из угла в угол, выкурил полпачки «Беломора», потом осторожно приблизился к окну. И моментально отшатнулся. То, что он увидел, поразило его. К дому приближались Леха и несколько цыган. «Не может быть, — мелькнуло у него в голове, — обознался!» Он еще раз выглянул. «Нет, так и есть. Это Леха. И с ним — цыгане. Батюшки, вот это номер! Леха, старинный кореш, продал меня цыганам. Как это?!»

Хотя Костолом и не отличался сильными мыслительными способностями, но все же сейчас он подумал, что Леху, может быть, заставили. Это была верная догадка. И Костолом приготовился к встрече гостей. Первым делом он достал пистолеты и проверил их. Все было в полном порядке. Потом подошел к выходу на черный ход. И там вроде бы пока никто не болтался. После этих недолгих приготовлений Костолом стал дожидаться «гостей», зная, что отступления быть не может и за тех цыган, которых он угробил, ему пощады не будет.

Раздался звонок в дверь.

— Кто? — спросил Костолом.

— Это я, — отозвался Леха. — Открой.

— Ты один? — снова спросил Костолом.

— Да открывай, что ты базаришь? — сказал Леха таким тоном, что Костолом понял: его догадки верны и Леха находится под дулом.

И тут цыгане совершили ошибку.

— Седой там? — спросил один из них. — Пусть он выйдет.

— Какой еще Седой? — грубо спросил Костолом. — Кто ты такой?

— По твою душу пришли, — ответили Костолому, и сразу же раздались выстрелы.

Потом затрещала дверь, и Костолом наугад выстрелил. Леха даже не успел вскрикнуть, как нож ударил ему в сердце, и он свалился, словно подкошенный. С Костоломом разбирались долго, пока у него не кончились патроны. Но и тогда он, орудуя ножом, сопротивлялся до последнего. Потом и его прикончили. Но до Седого и спрятанного у него «товара» так и не добрались, хотя именно это было их единственной целью.

После разговора с блатным, который передал Седому сообщение Лехи, Седой стал собираться.

«Митя прав. В городе больше оставаться нельзя. Но эти проклятые сумки с «товаром», куда их девать? Не привлекать же к себе внимание на улицах, когда и так уж наверняка ищут. И менты, и цыгане. А может, оставить их на месте, а потом прислать кого-нибудь? Нет, слишком рискованно. Большие деньги, да и в квартире может появиться кто угодно. Все пропадет… Придется с собой забирать!»

И тогда Седой решился. Не хотел он этого делать, но выхода у него было. Он вышел на улицу и не таясь пошел прямо к себе домой. «Прогулка» оказалась на редкость спокойной. Он открыл дверь и увидел Катю, дочку Арнольдыча. Та обомлела от неожиданности.

— Ты? — только и смогла вымолвить она.

— Припрячь эти сумки, — сказал Седой, ставя сумки возле стола, — и никому и никогда не говори о них.

— Что там? — спросила Катя.

— То тебя не касается, — ответил Седой. — Мне придется ненадолго уехать, но за этими сумками я приду. Так и знай. Не интересовались мной?

— Постоянно приходят. — Она не договорила, но Седой и не нуждался в объяснениях.

— Скажешь им, что с тех пор, как ушел тогда, меня не видела.

— А как весточку подашь? — спросила Катя.

— И это тебя не должно волновать. Платок, который ты мне когда-то подарила, тебе передадут, тогда и узнаешь, что это от меня. Прощай. Может, и был я виноват в чем-то перед тобой, не суди, жизнь такая беспощадная.

Она заплакала.

— Этого не надо, — сказал Седой, — покоя мне все равно бы не было. Ошибся я, конечно. Не надо было на белый свет вылезать, да и с этим малым не нужно было затевать ничего, ну да что теперь говорить? Поздно уже.

Катя кинулась к нему и прижалась головой к его плечу. Седой обнял ее и тут же отстранился.

— Пора мне. Да и опасно здесь. Могут дома взять, а этого я никогда не любил. На деле или еще где — это другое дело, а дома — плохая примета.

И Седой вышел. Дело было сделано. Теперь больше ничто его не обременяло. Он был свободен.

«Что ж, — подумал Седой, — если заботиться о своей шкуре, то надо из города бежать, но ведь остались еще кое-какие несведенные счеты. А все надо доводить до конца. Эх, Митя, Митя, как бы мы с тобой вместе покрутились! Не понял ты меня, а ведь, может, на всем белом свете ты — единственный человек, к которому я был по-настоящему привязан. Где ты сейчас? Как тебя отыскать?»

Судьба беспощадна к людям и играет свои партии, не заботясь ни о добре, ни о зле. Она просто вершит свое дело.

Седого взяли на соседней улице, он даже шелохнуться не успел. Да и понял, что доставать оружие бессмысленно. А возле набережной, совсем неподалеку от того места, где взяли Седого, сидел на сквере Митя и смотрел на разыгравшуюся осень. Пожелтевшие листья медленно опадали на землю, и было это зрелище печально и торжественно, словно финал человеческой жизни.

И не знал Митя, что забрали Седого. Не знал он и того, что его осудят на десять лет и что Седой умрет в тюрьме от инфаркта. Не знал, что его разыскивает Ружа. Многого не знал Митя. И не дано ему было узнать этого. Ведь не людям судить, для чего все это было нужно. Слишком уж малы они, эти люди, чтобы разбираться в деяниях высших сил, они и в самих себе не могут разобраться…

Обо всем этом он узнал позже…