Волк за волком - [56]

Ходили слухи о рейдах на границе между Лебенсраумом к востоку от Урала, но Яэль никогда не слышала о нападениях так далеко на юге. Что они делали так далеко за границей? И почему они целились ружьями в самых золотых участников тура Аксис?

Яэль слушала речь на языке Бабушки.

— Где остальные гонщики?

— В пути. Наши товарищи закроют пути к отступлению, назад пути не будет.

Наши товарищи. Да тут весь взвод.

— Отвезем их на базу, — русский язык командира бился о скалы. — Товарищ Громов, как только остальные участники будут захвачены, езжайте на радио Новосибирска. Дайте им знать, что первая часть нашей операции завершена. Скажите им, что мы ожидаем последующих команд.

— Да, товарищ командир Ветров.

Яэль сохранила озадаченное выражение лица, в то время как солдаты связали ей руки. Адель не говорила по-русски. Как и Феликс с Лукой — факт, прямо читавшийся по их лицам.

— Поднимайтесь! — приказал солдат на ломанном немецком. — Идите.

Она встала. Начала идти под дулом его нагана. Ружье толкало ее по направлению к холму. К щели между камнями, из которой они вылезли, как рой пчел.

— Что насчет их мотоциклов? — один из мужчин ткнул байк Катсуо своим ружьем.

Товарищ командир Ветров повернулся, даже не посмотрев.

— Оставьте. Они им больше не понадобятся.

ГЛАВА 22 (СЕЙЧАС)

25 МАРТА, 1956

«База» представляла собой заброшенную деревню. Квадратные каменные дома теснились в ряд у подножия горы, как детские игрушечные кубики. Они располагались достаточно далеко от главной трассы тура Аксис. Участником пришлось трястись в кузове грузовика около тридцати минут. Пока они гремели в автотранспорте — ругаясь, с затекшими ногами и в темноте — Яэль закрыла глаза и представила себе карту в офисе Генрики. Официально они находились в красной зоне, то есть на территории Рейха. В реальности эта земля не принадлежала никому. Она буквально была соткана из опустошенных деревень и разбитых дорог.

Идеальное место, чтобы исчезнуть без следа.

Солдаты провели их в дом в центре деревни. Одна-единственная большая комната с заколоченными окнами. Места было более чем достаточно для каждого из тринадцати участников. Кроме Катсуо.

По словам смотрителя, он исчез. Яэль устроилась рядом с выходом, поэтому могла легко слушать, как охрана спокойно сплетничает на русском языке, не подозревая, что кто-то из участников их понимает.

Однако услышать их из комнаты, где царила паника и постоянно велись дискуссии, было тяжело.

— Думаете, они нас убьют? — хныкал один из немецких мальчиков. (Ральф, кажется. Первогодка, не угроза.)

— Я слышал, что коммунисты выдирают ногти один за другим и заставляют тебя их есть! — сказал Ларс рядом с ним. Рот Ральфа искривился, как будто его сейчас вырвет.

Лука застонал, поменял положение скрещенных рук, подняв их над головой.

— Я бы с радостью отдал все свои ногти за одну сигарету.

— Им не выгодна наша смерть, — японский Ямато полился с другого конца комнаты. Лука, Феликс, Яэль, Карл, Ларс, Ральф на одной стороне. Ямато, Ивао, Таро, Исаму, Масару, Риоко на другой. — Пока.

Немецкие участники подмигнули ему, в голове переводя сказанное. Хоть большинство участников и изучали язык другой страны в средней школе, они редко на нем общались.

— Он сказал, что у солдат нет причин убивать, — немецкий Риоко был медленный, но все могли его понять.

— Катсуо приказал не разговаривать с ними! — шикнул Такео на японском.

— И где же он сам? — отпарировала Риоко. — Тоже мне лидер: заставляет вас пачкать руки, а при первой же опасности бежит, сверкая пятками!

Другой гонщик выглядел оскорбленным:

— Тсуда Катсуо выиграет Двойной Крест и окажет нашему народу небывалую честь! Я горжусь, что помогаю ему! Как должна и ты!

— Никакого Двойного Креста не будет, если мы отсюда не выберемся, — напомнила ему Риоко. — Немцы могут помочь нам сбежать.

— Немцы нам не друзья, — сказал Такео. — Неважно, сколько подарков ты еще оставишь под подушкой победительницы Вулф.

Лицо девочки побледнело.

— Они сначала выдерут наши ногти! — немецкий Ларса поднялся до вопля, перекрывая японский диалог. — А потом они убьют нас!

— Может, заткнешься? — Яэль прокричала на всю комнату. Ее голова трещала, забитая планами побега и невозможностью происходящего вокруг них. Нож все еще теплился в ботинке, но этого было не достаточно. Судя по тому, что она увидела по пути сюда, деревня хорошо охранялась.

Никто из гонщиков не осмелился с ней спорить. Неподвижная тишина накрыла комнату, перебиваемая лишь шумом двигателя грузовиков и болтовней охраны.

— У нас два часа, прежде чем фургоны с припасами пересекут дрогу и поймут, что гонщиков нет. Мы надеемся найти японца до выдвижения.

— Он не мог уйти далеко.

— Разведчики клянутся, что он исчез. Не велика потеря. Этих должно быть достаточно.

Два часа. Время на исходе. И Яэль сильно сомневалась, что Катсуо вернется спасти их.

— У тебя есть план? — пошептал Феликс ей на ухо.

Не особо. Она знала, что Рейниджер имел связи в Новосибирске, где сейчас жили оставшиеся от советского правительства депутаты. Она видела письма на его столе с адресом, написанным кириллицей. Но Рейниджер никогда не подпускал ее достаточно близко, чтобы она смогла увидеть, что в них написано. Как он пояснил, эти вещи ее миссии не касались. Ей не нужно было это знать, чтобы из нее не смогли это выпытать в случае неудачи. Яэль подозревала, что такая тактика действовала в обе стороны. Казалось, Рейниджер не посчитал нужным поделиться деталями ее миссии с русскими.