Волк - [88]
Благодаря аналогичным действиям других таких же „Николаев“ да „Аннушек“ у нас быстро накапливаются сведения о шпионско-диверсионном потенциале немцев в Тегеране, но, выполняя указания Москвы, мы ожидаем момента, чтобы сделать завершающий удар.
Неожиданно мою группу направляют в зону боев генерала Шах-Бахти с восставшими против Иранского правительства кашкайскими племенами. Это восстание организовано германской агентурой. Генерал при встрече со мной говорит, что его разведке известно о замышляющемся убийстве Сталина, Рузвельта и Черчилля. У одного из вождей кашкайского племени, молчание которого оплачено немецким золотом, нашли убежище самые опытные убийцы гестапо. Их цель взять „большой улов“. Они с шестью другими головорезами спустились на парашютах с германских бомбардировщиков близ Шираза.
После того как моя группа укрепляется полусотней отборных солдат Шах-Бахти и проводниками, мы направляемся в район Шираза. Проводники ведут нас тайными горными тропами и безлюдными пустынями, в обход человеческих жилищ, и на кашкайцев мы сваливаемся как снег на голову. Короткий бой и убийцы — эсэсовский майор Юлиус Бертольд Шульце и гестаповский штурмфюрер Мерц оказываются в наших руках. После подавления восстания кашкайцев в укрытии за высокими горами мы обнаруживаем два тайных аэродрома, построенных немцами для своих самолетов.
Наконец из Москвы дается команда о генеральной уборке Тегерана. Эту команду мы выполняем с большим удовольствием и изрядно очищаем город от гитлеровской швали.
Вернувшись с Тегеранской конференции в Вашингтон, Рузвельт на пресс-конференции в Белом доме рассказал, что немцы замышляли убить Сталина, Черчилля и его самого. Президент добавил, что они спаслись только благодаря тому, что Сталин вовремя узнал о подготовке покушения.
Рассказывая эту историю, Рузвельт с увлечением описывал, как он, прибыв в Тегеран, отправился в американское посольство — величественное, но плохо защищенное здание, находившееся на расстоянии полутора миль от города, — и там получил срочное письмо от Сталина. Письмо принес офицер НКВД. В нем было написано, что в городе много переодетых нацистских агентов и что гитлеровцы замышляют покушение на „Большую тройку“.
Сталин в этом письме приглашал Рузвельта в Советское посольство. И на следующее утро тот перебрался в него. Посольство походило на крепость, ощетинившуюся пулеметами и охранявшуюся отборными солдатами.
Мне льстит рассказ президента. Мне приятно читать и американскую прессу, высказывающуюся по этому поводу, и даже ту ее часть, которая явно недружелюбна по отношению к СССР. Она характеризует этот шаг Рузвельта как „похищение президента советским ГПУ“».
Глава XXV
Отец оказывается неправ! Меня увольняют из редакции. Я безработный, и этот мой статус не лучшим образом сказывается на моих отношениях с женой. А теща без церемоний высказывается по этому поводу:
— Твое увольнение из редакции привело к порче и затмению семейной жизни, которая у вас была счастливой. И этому все радовались! А во всех бедах виноваты твоя гордыня и твое самомнение. А теперь что? Дочь моя еле концы с концами сводит! Почему ты уперся и не написал об этой дурацкой деревне, как тебя просило начальство? Ты даже не прислушался к мнению очень важных лиц! И вот результат! Марина должна из-за твоего идиотизма во всем себя и ребенка ограничивать.
Я не слушаю чушь, которую несет Надежда Ивановна. Я разгадываю главную загадку жизни: отчего любят и отчего не любят?
Поначалу, когда меня увольняют из журнала, я совсем не расстраиваюсь. Я уверен, что жена поддержит меня. И даже если будут трудности, то мы вместе их преодолеем. Однако в наших отношениях с Мариной тут же начинает что-то угасать. Какая-то сила в нас обоих почти одновременно ослабевает. И я не знаю, где взять надежду. Я надламываюсь. Я начинаю сомневаться: а может, права жена, говоря, что я не ценю своего семейного счастья, не держусь зубами за свою работу, за свое положение в обществе как журналиста издательства ЦК ВЛКСМ? И это, как доходит до меня через подруг Марины, сказывается и на ее карьере. Марину не повышают в должности, хотя раньше обещали.
Я бросаюсь на поиски работы, обегаю издательство за издательством, редакцию за редакцией, и везде мне отказывают. А некоторые новомодные руководители-«либералы» мной играют, забавляются. Меня, как обнищавшего и оголодавшего, приглашают в рестораны Союза писателей, Союза журналистов, Дома искусств и всюду представляют как жертву борьбы за свободу творчества, за права журналиста. В конце концов я вынужден устроиться грузчиком в продовольственный магазин и таскать на своем горбу семидесятикилограммовые мешки с кубинским сахаром. Эта работа быстро приводит мой организм в соответствующую форму, и после стакана водки, который выдают грузчикам перед обедом, я остаюсь трезв как стеклышко, но эта работа приводит и к окончательному распаду мою семью.
Марина со мной разводится. Говорит она мне о разводе как-то затравленно. Развод по закону? Я без сожаления отношусь к разрыву гербовой бумажки. Вообще, какое дело государству до союза душ? Да и союза тел?
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Детство — самое удивительное и яркое время. Время бесстрашных поступков. Время веселых друзей и увлекательных игр. У каждого это время свое, но у всех оно одинаково прекрасно.
Это седьмой номер журнала. Он содержит много новых произведений автора. Журнал «Испытание рассказом», где испытанию подвергаются и автор и читатель.