Волк - [20]

— С какой такой девушкой? — от ускоренной ходьбы мне было трудно говорить.

— С моей, конечно, — радостно ответил Паха, — в машине ждет.

— Боишься, что без нас уедет? — я вырвался из его мертвой хватки.

Павел остановился. Задумался. Посмотрел на небо. Мысленно что-то подытожил. Произнес:

— Действительно, чего это я? — и расправив плечи, гордо сказал, — Подождет, ничего с ней не случится.

Мне сразу вспомнился наш петух. Такой же высокомерный и гордый. Стопроцентный мужик. Хороший петушок был.

— Ну? — спросил я, осторожно забирая у него пакет.

— Что?

— Где ты ее нашел, такую красивую?

— В обед в парке встретил, на лавочке сидела, книгу читала. Прикинь — книгу читала! — Паха уже никуда не спешил, рассказывал не спеша и с чувством, — И тут я подошел, представился. Она, естественно, не устояла перед моим обаянием. Вот.

— То есть, я отлучился только на один день, а ты уже кого-то нашел?

— Свято место пусто не бывает, — развел руками Паха, — шляешься, неизвестно где. Целый день каникул впустую.

— Послезавтра последний экзамен, — напомнил я, но Паха не услышал.

— А тут — она. Мимо такой красоты так просто не пройдешь. Увидишь — поймешь, о чем я. Правда, она немного постарше будет. Но это еще не повод забрасывать ее камнями.

— И? — ждал я подробностей.

— Что — и?

Павел явно был сегодня не в ударе. Тормозил, витал в облаках. Пропадал человек на глазах. Как однажды в седьмом классе.

— Что-нибудь у вас уже было?

— Даже за руки не держались, — он вздохнул, и будто вспомнив что-то важное, опять схватил меня за рукав и потащил дальше, — но не отказалась вечером встретить моего друга, который будет нашим свидетелем на свадьбе.

— Не хочу я быть свидетелем.

— А тебя никто не спрашивает.

За пару секунд мы успели быстро пронестись мимо фонтана на привокзальной площади, чуть не сбить с ног пару прохожих и разогнать стаю голубей. Впереди показалась Пашин автомобиль, называемый нами Дельфином. Рядом, облокотившись на машину, как на свою собственную, сложив руки на груди, стояла девушка. Стройная, высокая. Выше Пахи, одетая в джинсовый костюм, на ногах белые сандалии. На голове бейсболка. Темные очки скрывали всю информацию о глазах хозяйки. Сразу было видно, что цену она себе знает.

— Она хотя бы гламурная? — спросил я.

— Гламурнее не бывает, — ответил Паха.

— А подруги у неё есть? Желательно незанятые.

— А я откуда знаю? Мы знакомы всего ничего.

— Точно красивая?

— Сейчас увидишь.

И вот мы предстали перед ней. Взъерошенные, запыхавшиеся. С дикими огоньками в глазах. И с идиотскими улыбками.

— У тебя подруги есть? — первым делом спросил Паха.

— Желательно, незанятые, — добавил я.

— Серега жениться хочет.

— Просто умираю.

— А мы — свидетели.

— И никто вас не спрашивает.

Девушка удивленно рассматривала нас пару секунд и вдруг рассмеялась.

Чувство юмора у нее есть. Это хорошо.

— Знакомьтесь, — Паха указал на меня рукой.

Девушка протянула руку.

Не видя ее глаз за темными стеклами очков, я почувствовал, что взгляд ее был оценивающий, заинтересованный. Будто многое обо мне слышала, и вот теперь довелось встретить. Никак Паха наболтал про меня интересного? С него станется.

— Альбина, — Паха указал на девушку.

— Можно просто Аля, — сказала Аля.

— Очень приятно, — я пожал ее ладонь, — Сергей, можно просто Кирилл.

Паха залился хохотом. Альбина на этот раз не улыбнулась. Даже из вежливости. Она продолжала смотреть на меня изучающим взглядом. Тут у нее было неоспоримое преимущество — она мои глаза видела. Я пытался почувствовать исходящую от нее энергию, почувствовать информационные волны, ощутить флюиды через прикосновение рук. Зацепиться за что-нибудь. Все как-то странно… Наконец обмен любезностями завершился, и мы одновременно разжали ладони.

Альбина сняла бейсболку и очки.

— Твою… — прошептал я и замолчал.

Альбина улыбнулась мне и задорно подмигнула.

Ведьмы — кто они?

— А хорошо быть колдуном?

Сейчас мне восемь лет. Вечер. Пятница. Дневные заботы закончились. За последними посетителями закрылась калитка. Мы с дядей сидим на скамейке возле дома. Черемуха раскинула над нами ветви. Ее листья образовали светло-зеленый купол, а спелые черные ягоды гроздьями нависли над нами. За ягодами с любопытством наблюдают окрестные воробьи. На дворе стоит вторая половина августа. Скоро школа приветливо откроет свои двери и — здравствуй, второй класс! Чтоб тебе пусто было с твоими таблицей умножения и глаголами! Если бы не природоведение, единственный нормальный урок, в школе нечего было бы делать.

Дядя немного удивленно посмотрел на меня, подумал и пожал плечами:

— Да что тут сможет быть хорошего?

— Ну, ты ж можешь превращаться в волка, летать умеешь.

— Летать? — рассмеялся дядя, — Ну если во сне, да и то, не всегда.

— Просто ты еще об этом не знаешь, — объяснил я и дядя рассмеялся.

В то время я не обратил внимания, что о превращении в волка он промолчал.

— Ну, ты же можешь колдовать? — настаивал я.

— А что такое, по-твоему, колдовство? — дядя облокотился на спинку скамейки, устроился по удобнее, и как учитель на экзамене, приготовился меня слушать.

— Это когда умеешь летать, — начал я.

— Птицы могут летать, — заметил дядя.