Волхвы Скрытной управы. Щит - [17]

– Уговорила, языкастая! Если будет такая дочка, как ты, то я согласен! Пошли на сеновал, красивая, копенку разметаем, не будем время зря терять!

Девка замешкалась, подбирая подходящий ответ, но ее опередил зычный голос со стороны терема:

– Что, Неждана, уели тебя? Ну хоть разок! – говорил самый старший «купец», стоящий на крыльце рядом с князем. – Кончай бардак, – теперь он обращался ко всей своей команде, – вариант Бэ!

«Охранники» немедля пришли в движение.

– Буревой, – окликнул князь, – разговор есть, жених ты наш!

Богатырь снова махнул рукой, бросил Неждане: «Ты уж меня дождись, девица, я скоро» – и двинулся к терему.

* * *

В горнице прохладно, не сравнить с липкостью потной жары за толстыми стенами. Ходота прошел через горницу и резко повернулся к кметю, остановившемуся возле двери.

– Что скажешь?

– Язык для них родной. Так что, племени нашего, славянского. Но не из ближних: кривичи, словене и поляне иначе разговаривают. И купцы из них, как из меня, точь-в-точь. Хвалятся, что Меченого убили…

– Это уже знаю, – прервал князь доклад. – Старший – воевода, Серый звать. Младший, что ко мне ходил – Ярый, князь их. Русинами себя кличут, никогда не слышал такого именования. Говорят, на их землю враг лютый пришел, побил их, вот они на закат пошли, вроде как отсюда предки их род ведут. Чуть ли не от Руса выводят.

– Они и вправду мерю побили? – задал вопрос более важный, чем выяснение, кто кому сродственник.

– Говорят, что побили. И вроде как даже все живые остались. Не очень верится, – князь тоже не любил отвлеченных разговоров, предпочитая более приземленные.

Буревой вздохнул.

– Хорошо, если так. А я вот сглупил малость, третьего дня доглядчику своему не поверил. Зря, выходит. Он до того во вранье замечен не был… – Буревою надоело стоять в проходе, и он уселся на ближайшую лавку, застеленную расшитым покрывалом. – Так говорил, что незнаемые люди Меченого с дружиной перекололи как подсвинков, ни одного из своих не потеряв. Получается, правда… Но это ж как биться надо уметь, чтобы сотню «лесовиков» покрошить и ни одной стрелы не поймать? – последний вопрос Буревой задавал не князю. Так, чтобы вслух загадку произнести, ответа не прося.

– Не знаю, – посуровел князь. – Не в том суть. Помощь предлагают. Если примем как своих, против хазар с нами выйдут. И товар знатный дают. Мечи с топорами. Брони панцирные. Да наконечников с ножами… Что думаешь?

– Нечего тут думать, княже, сам понимать должен. Нам сейчас любая помощь в жилу. А проверить и после можно. Если живые останемся. И если хазаровей разгоним. Мое слово такое: хватаемся руками-ногами и держим, не пущая.

Князь прошелся по горнице. Истертый ковер звуки совершенно не глушил. И Буревою был слышен каждый скрип рассохшихся без должного ухода досок. Властитель земли вятской мыслями о высоком занят, а ключник, похоже, подворовывает, собака. Ничо, разберемся с хазарами, и его за мягкое место ухватим калеными щипцами.

– Вот и я так решил. Полсотни клинков лишними не станут. А если что… Но и ты своих озадачь. Зря, что ли, такие деньжищи на содержание отваливаем? Пусть харч отрабатывают.

– Что ж ты, княже, жадный такой стал? Аль подводили мы тебя когда? Ты ж мигни только, так мы любого супостата одолеем, живота свого не жалеючи! Ну же, князь, мигай, что ли!!!

Князь так и вытаращился на своего верного соратника.

– Все, прекращаю, – Буревой тут же перестал валять дурака. – Все равно мне гудошников в лицедействе не обыграть. Так что прости, княже, за шутку неуместную. А насчет моих, так не сомневайся. Мальцы поспрашивают, мужи поглядят, старики подумают, я тебе – слово, а ты мне – два… Так и решим, кто такие да с какой стороны жабры.

– Решим, – эхом отозвался князь. – Только пусть лучше роют, что за русины такие.

– Отроем до самого донышка, не беспокойся, – уверенно пообещал Буревой. – Сам говоришь, что казну проедаем, пора и отрабатывать. Да и мне никак нельзя осоромиться. А то выгонишь с места хлебного да денежного. Тогда-то и загнусь преждевременно от тоски. Ты вот о чем подумай, князь. Неждана эта меня не зря на поединок вызывала. Считала, справится. Чуешь? Ежели и ошибалась, не в том дело. Девка всерьез думает, что дружинника побьет. Девка! А мужи тогда силою каковы? А коней ты их видел? А мечи?

– Ты к чему это? – не выдержал князь. – Бойцы хорошие? Так это хазарам бояться надо, не нам. И мечи видел.

– Не, не про то я, – вздохнул Буревой. Который не только первым бойцом среди вятичей был, но и тайным сыском княжеским ведал. – Что за враг такой, если их побить сумел? Да так, что только полсотни ушло? Не идет ли с восхода беда такая, что затмит и хазар, и ромеев? Вот о чем думать надо и нам, и Игорю с Вукомилом.

Кордно, лето 782 от взятия Царьграда, разноцвет

Лютый пристроил самобег на краю площади Воинов и набрал номер.

– Исполать тебе, Голуб Мстиславов! Лютый внимания твоего просит.

– И тебе, волхв, хворью не одолету быти! – прогудел бас в трубке. – Чем обязан? С какими вестями, добрыми аль как обычно?

Когда Скворец начинал изъясняться подобным стилем, это было верным знаком хорошего настроения. В ином случае речь воевод-розмысла