Волгари - [84]
Предстоящему Соборному суду над раскольниками Лигарид особенного значения не придавал.
Сам он уже столько раз отрекался то от православия, то от католичества, что на своём опыте знал, как просто это. Произнёс слова отречения, наземь чего-нибудь кинул и живи спокойно. Пустяковое дело... А с другой стороны, провести Собор надобно. Коли уж суждено Паисию Лигариду Русскую Церковь возглавить, хочется перед другими патриархами в грязь лицом не ударить. Зачем им о здешних раздорах знать. Ни к чему... Домашними средствами можно управиться. И лютовать, как Никон, тоже не надо. Пусть только раскаются, бумагу соответствующую подпишут, наземь что-нибудь — что именно, Лигарид после придумает, — кинут, и всё. Больше никаких преследований не будет. Государь, когда Лигарид рассказал о своём плане, вполне одобрил его. Только засомневался маленько.
— Получится ли? — спросил. — Столько ведь раз уже уговаривали...
— Уговорим! — уверенно отвечал Лигарид. — Не таких смутьянов в чувства приводили.
Очень уверенно чувствовал себя Лигарид. Второе посольство к вселенским патриархам оказалось для него удачным. Грек Стефан привёз в Москву грамоты от Царьградского патриарха Дионисия. Дионисий порицал Иконийского митрополита Афанасия, смутившего великого государя, и рекомендовал Паисия Лигарида как человека разумного и сведущего в церковных делах быть своим представителем в Москве и председательствовать на церковных Соборах.
Лигарид извлёк тогда из тайника и поддельную грамоту Дионисия и отнёс её государю. В этой грамоте написано было, что патриарх Дионисий объявляет Лигарида своим экзархом[12].
Всё складывалось, как и планировал Лигарид. Он сам объявлен патриаршим экзархом, Мелетий везёт в Москву Александрийского патриарха. Всё готово, чтобы низвергнуть Никона и самому занять патриарший престол. Лигарид действовал теперь решительно и уверенно.
Ещё 17 декабря подал он государю челобитную, чтобы окончательно рассеять все сомнения. Он писал, что, поскольку теперь окончательно разъяснились недоумения, нестерпимо ему переносить гнусные намёки и клевету.
«Отпусти меня, великий государь... — смиренно просил Лигарид, — пока не съехался в царствующий град Москву Собор Вселенский, чтобы мне порадеть о душе своей. Если столько терплю ещё до Собора, то что же буду терпеть после? Довольно уже, всемилостливейший государь, довольно! Не могу более служить твоей святой палате, отпусти раба твоего, отпусти».
Государь, разумеется, не отпустил его, да Лигарид и не собирался никуда уезжать. Цель челобитной заключалась в другом. Во-первых, надо было вытребовать денег у царя якобы для уплаты подати с Газской митрополии за три года, а во-вторых, надобно было искоренить саму возможность для будущих обвинений. Обе цели были достигнуты самым блестящим образом. Смущённый государь выплатил 1700 ефимков Лигариду, и теперь Лигарид мог заняться и устроением дел своей будущей Церкви...
Уже шесть русских епископов получили от Лигарида своё посвящение, ещё недолго, и их будет больше, чем епископов Никонова посвящения.
И вот тут-то, в разгар борьбы за будущее патриаршество, все ухищрения Газского митрополита были разоблачены самым неожиданным образом. Келарю Чудова монастыря Савве удалось разыскать бежавшего от турок патриарха Дионисия, и Дионисий самолично дал ему ответы на все волновавшие русских вопросы.
— Ехать в Москву я никак не могу... — сказал мудрый Дионисий. — Благословляю государя, чтобы он или простил патриарха, или другого поставил, смиренного и кроткого. Если он боится греха, то мы принимаем грех на свои головы. Царь — самодержец, ему всё возможно... Стефан же грек у меня не бывал. Правда, хартофилакс[13]докучал мне, чтобы я написал грамоту — быть Газскому экзархом. Но я этого не позволил, и если такая грамота появилась у царя, то это плевелы, посеянные хартофилаксом. Паисий Лигарид — лоза не Константинопольского престола, я его православным не называю, ибо слышу от многих, что он папежник, лукавый человек.
Очень нехорошо патриарх Дионисий поступил. Если б знать, что Савва сумеет встретиться с ним, не доставал бы Лигарид своей поддельной грамоты, якобы от Дионисия полученной, свалил бы сейчас всё на Стефана, а теперь, когда сам поддельную грамоту государю отнёс, что делать, как оправдаться? Из рук патриарший престол уплывал... Беда...
4
Между тем, хотя и отвлекли Паисия Лигарид а более важные дела, приверженцев старой веры свозили, как и было указано Лигарид ом, в Москву. Здесь их снова начали уговаривать.
Аввакума уговаривал Рязанский архиепископ Иларион. Был он сверстником и земляком протопопа, и знакомы были ещё по Желтоводскому монастырю, где жил старец Анания — отец Илариона.
Сколько раз видались в Желтоводской обители! Сколько там вместях стаивано было на каморах в молитвенном бдении! Только Никон тоже ведь тогда в Желтоводском монастыре бывал... А сейчас развела их жизнь... Никон патриархом стал. Уступил Никону патриаршество отец Илариона, старец Анания. За то Илариона, хоть и женат тот был на сестре епископа Павла Коломенского Ксении, Никон в архиепископы поставил. Ну а Аввакум успел за эти годы всю Сибирь своими ногами исходить. На Мезени жил. Илариона там не встречал нигде. Кажись, ещё жив епископ Павел был, когда последний раз встречались...
Ермак с малой дружиной казаков сокрушил царство Кучума и освободил народы Сибири. Соликамский крестьянин Артемий Бабинов проложил первую сибирскую дорогу. Казак Семен Дежнев на небольшом судне впервые в мире обогнул по морю наш материк. Об этих людях и их подвигах повествует книга.
Сейчас много говорится о репрессиях 37-го. Однако зачастую намеренно или нет происходит подмена в понятиях «жертвы» и «палачи». Началом такой путаницы послужила так называемая хрущевская оттепель. А ведь расстрелянные Зиновьев, Каменев, Бухарин и многие другие деятели партийной верхушки, репрессированные тогда, сами играли роль палачей. Именно они в 1918-м развязали кровавую бойню Гражданской войны, создали в стране политический климат, породивший беспощадный террор. Сознательно забывается и то, что в 1934–1938 гг.
Выдающийся поэт, ученый, просветитель, историк, собиратель якутского фольклора и языка, человек, наделенный даром провидения, Алексей Елисеевич Кулаковский прожил короткую, но очень насыщенную жизнь. Ему приходилось блуждать по заполярной тундре, сплавляться по бурным рекам, прятаться от бандитов, пребывать с различными рисковыми поручениями новой власти в самой гуще Гражданской войны на Севере, терять родных и преданных друзей, учительствовать и воспитывать детей, которых у Алексея Елисеевича было много.
Новая книга петербургского писателя и исследователя Н.М. Коняева посвящена политическим событиям 1918-го, «самого короткого» для России года. Этот год памятен не только и не столько переходом на григорианскую систему летосчисления. Он остался в отечественной истории как период становления и укрепления большевистской диктатуры, как время превращения «красного террора» в целенаправленную государственную политику. Разгон Учредительного собрания, создание ЧК, поэтапное уничтожение большевиками других партий, включая левые, убийство германского посла Мирбаха, левоэсеровский мятеж, убийство Володарского и Урицкого, злодейское уничтожение Царской Семьи, покушение на Ленина — вот основные эпизоды этой кровавой эпопеи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В юности душа живет, не отдавая никому отчета в своих желаниях и грехах. Что, например, страшного в том, чтобы мальчишке разорить птичье гнездо и украсть птенца? Кажется, что игра не причинит никому вреда, и даже если птенец умрет, все в итоге исправится каким-то волшебным образом.В рассказе известного православного писателя Николая Коняева действительно происходит чудо: бабушка, прозванная «птичьей» за умение разговаривать с пернатыми на их языке, выхаживает птенца, являя детям чудо воскрешения. Коняев на примере жизненной истории показывает возможность чуда в нашем мире.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
1753 год. Государыня Елизавета Петровна, следуя по стопам своего славного родителя Петра Великого, ратовавшего за распространение российской коммерции в азиатских владениях, повелевает отправить в Хиву купеческий караван с товарами. И вот купцы самарские и казанские во главе с караванным старшиной Данилом Рукавкиным отправляются в дорогу. Долог и опасен их путь, мимо казачьих станиц на Яике, через киргиз-кайсацкие земли. На каждом шагу первопроходцев подстерегает опасность не только быть ограбленными, но и убитыми либо захваченными в плен и проданными в рабство.
Роман "Казаки" известного писателя-историка Ивана Наживина (1874-1940) посвящен одному из самых крупных и кровавых восстаний против власти в истории России - Крестьянской войне 1670-1671 годов, которую возглавил лихой казачий атаман Степан Разин, чье имя вошло в легенды.
Роман-трилогия Ивана Сергеевича Рукавишникова (1877—1930) — это история трех поколений нижегородского купеческого рода, из которого вышел и сам автор. На рубежеXIX—XX веков крупный торгово-промышленный капитал России заявил о себе во весь голос, и казалось, что ему принадлежит будущее. Поэтому изображенные в романе «денежные тузы» со всеми их стремлениями, страстями, слабостями, традициями, мечтами и по сей день вызывают немалый интерес. Роман практически не издавался в советское время. В связи с гонениями на литературу, выходящую за рамки соцреализма, его изъяли из библиотек, но интерес к нему не ослабевал.
Роман известного русского советского писателя Михаила Алексеева «Ивушка неплакучая», удостоенный Государственной премии СССР, рассказывает о красоте и подвиге русской женщины, на долю которой выпали и любовь, и горе, и тяжелые испытания, о драматических человеческих судьбах. Настоящее издание приурочено к 100-летию со дня рождения писателя.