Волгари - [82]
И ушёл прочь от чересчур любознательного чужеземца.
Сукно он, слава Богу, продал. И вообще удачной оказалась для него поездка в белокаменную, потому как перед отъездом пожаловали его в казачьи атаманы с годовым окладом в девять рублей, семь четвертей ржи, четыре четверти овса да ещё два с половиной пуда соли... Всего, чего хотел, достиг в Москве Семён Иванович Дежнёв. Вот только так и не узнал он, что же всё-таки совершил в своей жизни...
Лишь столетие спустя отыщет академик Миллер в архиве якутской приказной избы отчёт о плавании Семёна Дежнёва, прошедшего из Северного Ледовитого океана в Тихий океан через пролив, который назван сейчас именем Беринга.
«Сие известие об обходе Чукотского носу, — напишет Миллер в донесении Адмиралтейств-коллегии, — такой важности есть, что оное паче вышеписанных примечания достойно, ибо известие есть, что прежде никогда подлинно не знали, не соединяется ли в сем месте Азия с Америкою, которое сомнение и к первому отправлению господина командора Беринга на Камчатку причину подало. А ныне в том уже никакого сомнения больше не имеется».
Недоверчиво слушали тогда адмиралы это сообщение академика Герарда Миллера. Невероятной казалась адмиралам сама возможность такого плавания. Впрочем, тогда, 20 декабря 1737 года, уже очень многое из прежней истории России казалось невероятным...
Глава седьмая
1
Короткий зимний день клонился уже к вечеру, когда по затвердевшему снегу подкатили к обгорелой келье Епифания сани. Заиндевевший от мороза мужик вылез из них и, стащив с головы шапку, размашисто перекрестился.
— Господи Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас! — громко проговорил он, и эхом раскатились слова молитвы в морозной тишине поляны.
— Аминь... — отозвался из избушки голос.
Мужик отряхнул шапкой снег с валенок и толкнул обугленную дверь.
Келья невелика была, но чиста. Видно, сюда и не заглядывало бушевавшее с улицы пламя. Большую часть кельи занимала печь. Стол стоял здесь, лавка. На лавке монах сидел и строгал кляпичком доску. Падали на пол стружки.
— Мир дому твоему, святый отче... — перекрестившись, сказал мужик.
— С миром принимаю... — отвечал монах, не прерывая работы.
— Хлеба я тебе привёз, святый отец... — проговорил мужик. — Да четверик ржи...
— Спаси Господи...
— Я тебе и денег ещё дам. Сделай крест мне.
— Не надобно денег! — монах отложил рукоделие. — Которым ты образом прислан ко мне, грешному? Далече ли живёшь, православной?
— Зимой, отче, вёрст сорок будет... А если летом, то и поболее. Болота непроходимые, огибать надо.
— Чего же, поближе мастеров не нашлось?
— Почему нет? — ответил мужик. — Есть и в наших краях грамотные люди. Только мне велено у тебя крест сделать, если Епифаний ты.
Стряхнул монах стружки с коленей. Встал.
— Погоди рассказывать... — сказал. — В тую половину пойдём.
И шагнул в чистую комнату.
Этот покой ещё меньше был. На обтёсанной белой стене укреплён был чеканенный на меди образ Божьей Матери. Ярко сиял он, хотя не так уж много зимнего света проникало в затянутое бычьим пузырём оконце.
— Рассказывай теперь про крест свой... — сотворив молитву, сказал монах.
— Имею я у себя, святый отец, и жену, и чада, и деревню пашенную... — усевшись рядом с Епифанием, начал рассказ мужик. — И по лесам хожу, зверя ловлю всякого, птицу. А два лета назад опустел лес. Не токмо уловить, но и видети ничего не стало. Ни оленя, ни лисицы, ни куницы, ни зайца, ни тетерева. И нападе на меня печаль и уныние горькое. И прииде на ум тогда, святый отче, такая мысль. Есть близ нашей деревни остров, где мы скотину пасём. Зело красив и велик этот остров. И многие люди говаривали, что достойно-де на сем острове быти пустыни или монастырю и церкве. Или хотя бы какой богомолец крест поставил, тоже бы добро было. И вспомнилось мне в лесу тогда это слово. И пало на сердце, и огнём божественным душу запалило. И возвёл я очи на небо, перекрестил лицо Христовым знамением и сказал: «Господи Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго, дай ми лов днесь какой-нибудь... А я, грешный, Тебе на острове крест поставлю на славу Тебе, свету, и на поклонение православным христианам!» И только я сказал это, вижу барана! Стоит он посреди глухого леса и смотрит на меня. Взял я барана за рога и свёл в деревню... Не дивно было бы, святой отец, если бы лисицу мне Бог послал. А барану-то откуда в глухом лесу взяться? Никаких деревень там вокруг нет... И начал я опять промышлять с той поры. Каждый раз находил себе зверя. А про обещание, данное Богу нашему, позабыл маленько. И вот два года с той поры прошло... Возлёг я опочинути от труда деревеньского, и входит ко мне в избу муж светолепен. Сам бел и ризы на нём белые. Встал предо мною и рече: «Человече, что, забыл еси обещание своё?..»
Мужик замолчал. Положив тяжёлые руки на колени, прикрыл глаза, словно пытаясь снова увидеть своё чудесное видение.
— Ответил я тогда: «Отче! Не умею я креста сделать!» А тот муж и говорит мне: «Иди на Сунуреку, на Виданьский остров. Там, в пустыни, соловецкий старец живёт. Именем Епифаний. Он тебе сделает крест...» И невидим стал муж той, святолепный. Ну а я бревно подобрал, в избу себе затащил, обрусил его как положено. А сейчас к тебе привёз... Сотвори милость, Христа ради. Построй крест мне...
Ермак с малой дружиной казаков сокрушил царство Кучума и освободил народы Сибири. Соликамский крестьянин Артемий Бабинов проложил первую сибирскую дорогу. Казак Семен Дежнев на небольшом судне впервые в мире обогнул по морю наш материк. Об этих людях и их подвигах повествует книга.
Сейчас много говорится о репрессиях 37-го. Однако зачастую намеренно или нет происходит подмена в понятиях «жертвы» и «палачи». Началом такой путаницы послужила так называемая хрущевская оттепель. А ведь расстрелянные Зиновьев, Каменев, Бухарин и многие другие деятели партийной верхушки, репрессированные тогда, сами играли роль палачей. Именно они в 1918-м развязали кровавую бойню Гражданской войны, создали в стране политический климат, породивший беспощадный террор. Сознательно забывается и то, что в 1934–1938 гг.
Выдающийся поэт, ученый, просветитель, историк, собиратель якутского фольклора и языка, человек, наделенный даром провидения, Алексей Елисеевич Кулаковский прожил короткую, но очень насыщенную жизнь. Ему приходилось блуждать по заполярной тундре, сплавляться по бурным рекам, прятаться от бандитов, пребывать с различными рисковыми поручениями новой власти в самой гуще Гражданской войны на Севере, терять родных и преданных друзей, учительствовать и воспитывать детей, которых у Алексея Елисеевича было много.
Новая книга петербургского писателя и исследователя Н.М. Коняева посвящена политическим событиям 1918-го, «самого короткого» для России года. Этот год памятен не только и не столько переходом на григорианскую систему летосчисления. Он остался в отечественной истории как период становления и укрепления большевистской диктатуры, как время превращения «красного террора» в целенаправленную государственную политику. Разгон Учредительного собрания, создание ЧК, поэтапное уничтожение большевиками других партий, включая левые, убийство германского посла Мирбаха, левоэсеровский мятеж, убийство Володарского и Урицкого, злодейское уничтожение Царской Семьи, покушение на Ленина — вот основные эпизоды этой кровавой эпопеи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В юности душа живет, не отдавая никому отчета в своих желаниях и грехах. Что, например, страшного в том, чтобы мальчишке разорить птичье гнездо и украсть птенца? Кажется, что игра не причинит никому вреда, и даже если птенец умрет, все в итоге исправится каким-то волшебным образом.В рассказе известного православного писателя Николая Коняева действительно происходит чудо: бабушка, прозванная «птичьей» за умение разговаривать с пернатыми на их языке, выхаживает птенца, являя детям чудо воскрешения. Коняев на примере жизненной истории показывает возможность чуда в нашем мире.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
1753 год. Государыня Елизавета Петровна, следуя по стопам своего славного родителя Петра Великого, ратовавшего за распространение российской коммерции в азиатских владениях, повелевает отправить в Хиву купеческий караван с товарами. И вот купцы самарские и казанские во главе с караванным старшиной Данилом Рукавкиным отправляются в дорогу. Долог и опасен их путь, мимо казачьих станиц на Яике, через киргиз-кайсацкие земли. На каждом шагу первопроходцев подстерегает опасность не только быть ограбленными, но и убитыми либо захваченными в плен и проданными в рабство.
Роман "Казаки" известного писателя-историка Ивана Наживина (1874-1940) посвящен одному из самых крупных и кровавых восстаний против власти в истории России - Крестьянской войне 1670-1671 годов, которую возглавил лихой казачий атаман Степан Разин, чье имя вошло в легенды.
Роман-трилогия Ивана Сергеевича Рукавишникова (1877—1930) — это история трех поколений нижегородского купеческого рода, из которого вышел и сам автор. На рубежеXIX—XX веков крупный торгово-промышленный капитал России заявил о себе во весь голос, и казалось, что ему принадлежит будущее. Поэтому изображенные в романе «денежные тузы» со всеми их стремлениями, страстями, слабостями, традициями, мечтами и по сей день вызывают немалый интерес. Роман практически не издавался в советское время. В связи с гонениями на литературу, выходящую за рамки соцреализма, его изъяли из библиотек, но интерес к нему не ослабевал.
Роман известного русского советского писателя Михаила Алексеева «Ивушка неплакучая», удостоенный Государственной премии СССР, рассказывает о красоте и подвиге русской женщины, на долю которой выпали и любовь, и горе, и тяжелые испытания, о драматических человеческих судьбах. Настоящее издание приурочено к 100-летию со дня рождения писателя.