Вольфганг Амадей. Моцарт - [95]
— Ещё бы!..
Моцарту нет надобности бросать свою оперу в огонь. Неделю спустя он получает письмо из управления императорскими театрами, в котором ему сообщают, что его величество повелели незамедлительно приступить к репетициям оперы «Nozze di Figaro». Итак, он взял верх над Ригини и Сальери. Он горд одержанной победой: мучительной тревоги как не бывало, можно вздохнуть полной грудью.
На первую репетицию он приходит в кармазиннокрасном плаще и высокой шляпе, перевязанной золотистым шнуром. Преодолев некоторое смущение, проходит с музыкантами оркестра партитуру. Бенуччи в роли Фигаро превосходен. Уже после каватины:
Se vuol ballare, signor contina il chitarrino le suoneto...
(Если господин граф танцевать пожелает, пусть скажет мне, я подыграю...) — всякий скажет, что певец на своём месте. А когда Фигаро поёт в первом акте мастерски написанную Да Понте арию «Non hiu andrai» — «Забудь тихие мольбы», постепенно усиливая свой звучный голос, чтобы достигнуть к маршеобразному финалу самых высоких нот, у композитора то и дело вырываются возгласы: «Браво, браво, Бенуччи!», а все присутствующие на репетиции после окончания арии устраивают баритону овацию. Это повторяется и после арий Сюзанны и графини — Сторэйс и Лаши, и арии дона Базилио — О’Келли.
К окончанию репетиции никто из солистов и музыкантов не сомневается, что «Фигаро» неслыханно обогатит оперный репертуар всех стран. Расчувствовавшись, Моцарт едва не теряет дар речи. Он счастлив, как никогда! Для каждой роли нашлись певцы и певицы, которые отдаются его детищу всей душой и показывают всё, на что способны.
Премьера состоялась первого мая 1786 года. И конечно, как и в случае с «Похищением из сераля», в зрительном зале нет ни одного свободного места.
Император, правда, отсутствует, но он побывал на генеральной репетиции, не высказавшись ни «за» ни «против». Успех у «Фигаро» ошеломляющий, для сдержанной и избалованной венской публики просто редкостный. Почти каждую арию приходится бисировать. Поэтому представление затягивается почти вдвое против ожидаемого. Когда Моцарт, уставший до изнеможения после бесчисленных вызовов на сцену и поздравлений со всех сторон, покидает с Констанцей театр, он спрашивает своего верного О’Келли:
— Доказал я Вене, кто я такой? Или это только прихоть Фортуны, пожелавшей этим вечером вознаградить меня за множество неудач?
— Что вы, что вы, маэстро! Этот триумф — только начало бесконечной череды триумфов, которые снищет ваш «Фигаро», где бы его ни поставили, — предсказывает ему шотландец.
Моцарт с улыбкой отвечает ему:
— Надеюсь, ты окажешься прав, мой добрый мальчик. Я пока в это не верю.
XVII
На следующий день барон Вальдштеттен устраивает в честь Моцарта обед на восемь персон в своём доме. До прихода гостей пожилой господин вместе со слугой Францлем проверяет, правильно ли сервирован стол и смотрятся ли расставленные на нём букетики цветов в хрустальных и фарфоровых вазах. Если находит необходимым, меняет их местами; время от времени заглядывает на кухню и напоминает нанятому для такого случая повару, в каком порядке подавать блюда и как их украшать, на что тот досадливо морщится. Вальдштеттен волнуется. Ему, холостяку, нечасто приходилось устраивать домашние приёмы, а осрамиться перед гостями ох как не хочется!
Первыми из гостей появляются графиня фон Шлик и её сын, полковник Франц Христиан, сдержавший слово, данное матери: он привёз её на премьеру новой оперы Моцарта в Вену. Когда Вальдштеттен озабоченно интересуется, не слишком ли утомило затянувшееся вчера представление дорогую гостью, та возражает:
— Я не испытываю ни малейшей усталости и готова хоть сейчас прослушать оперу с начала до конца. Сколько упоительных мелодий — и каждая сразу запечатлевается в памяти! Мыслимое ли дело, чтобы столь мощный источник красоты постоянно бил из одной души и одного сердца? Это для меня загадка...
— ...На которую вы никогда не получите ответа, — заканчивает за неё Вальдштеттен. — Сколько ни копайся в тайнах человеческого естества, этого чуда не постичь.
Беседа прерывается появлением дочери и зятя графини Авроры. Мадам Аделаида улыбается, подходя к ним:
— Ну, конечно, Моцарт! У моей дорогой мамы в Вене нет других тем для разговора!
На вопрос хозяина дома, считает ли она себя поклонницей Моцарта, Аделаида живо отвечает:
— О, конечно. Моцарт для меня — это Шекспир в музыке. А маму я люблю поддразнивать...
Они обращаются к приятным для всех воспоминаниям о днях, проведённых в маленьком замке под Линцем, где всегда исполнялись камерные произведения молодого Моцарта, а также тех дорогих всем им людях, которые ушли из жизни, — о графе Шлике и графине ван Эйк.
— Как я был бы рад видеть у себя милого Херберштайна, с ним наш былой кружок моцартианцев был бы полнее, — говорит Вальдштеттен. — Он пишет мне, что с тех пор, как стал епископом в Пассау, дела церкви отнимают у него всё время без остатка, и светских развлечений и радостей он себе позволить не может. Было бы, однако, неверно истолковывать его слова так, будто он отказался от высоких радостей бытия. Будем считать, что большая и лучшая часть его «Я» незримо присутствует среди нас.
Пугачёвское восстание 1773–1775 годов началось с выступления яицких казаков и в скором времени переросло в полномасштабную крестьянскую войну под предводительством Е.И. Пугачёва. Поводом для начала волнений, охвативших огромные территории, стало чудесное объявление спасшегося «царя Петра Фёдоровича». Волнения начались 17 сентября 1773 года с Бударинского форпоста и продолжались вплоть до середины 1775 года, несмотря на военное поражение казацкой армии и пленение Пугачёва в сентябре 1774 года. Восстание охватило земли Яицкого войска, Оренбургский край, Урал, Прикамье, Башкирию, часть Западной Сибири, Среднее и Нижнее Поволжье.
Исторические миниатюры Валентина Пикуля – уникальное явление в современной отечественной литературе, ярко демонстрирующее непревзойденный талант писателя. Каждая из миниатюр, по словам автора, “то же исторический роман, только спрессованный до малого количества”.Миниатюры, включенные в настоящее издание, представляют собой галерею портретов ярких исторических личностей XIX веков.
Действие романа Т.Каипбергенова "Дастан о каракалпаках" разворачивается в середине второй половины XVIII века, когда каракалпаки, разделенные между собой на враждующие роды и племена, подверглись опустошительным набегам войск джуигарского, казахского и хивинского ханов. Свое спасение каракалпаки видели в добровольном присоединении к России. Осуществить эту народную мечту взялся Маман-бий, горячо любящий свою многострадальную родину.В том вошли вторая книга.
«… до корабельного строения в Воронеже было тихо.Лениво текла река, виляла по лугам. Возле самого города разливалась на два русла, образуя поросший дубами остров.В реке водилась рыба – язь, сом, окунь, щука, плотва. Из Дона заплывала стерлядка, но она была в редкость.Выше и ниже города берега были лесистые. Тут обитало множество дичи – лисы, зайцы, волки, барсуки, лоси. Медведей не было.Зато водился ценный зверь – бобер. Из него шубы и шапки делали такой дороговизны, что разве только боярам носить или купцам, какие побогаче.Но главное – полноводная была река, и лесу много.
Как детский писатель искоренял преступность, что делать с неверными жёнами, как разогнать толпу, изнурённую сенсорным голодом и многое другое.
Роман немецкого писателя А. Аменды о жизни и творчестве выдающегося композитора, пианиста и дирижёра Людвига ван Бетховена. Написанный живым, образным языком, роман понравится широкому кругу читателей, всем, кто интересуется историей мирового искусства.
Великий итальянский композитор Джоаккино Россини открыл новый век в опере, став первым среди гигантов итальянской музыки — Доницетти, Беллини, Верди, Пуччини. Книга Арнальдо Фраккароли написана на основе огромного документального материала, живо и популярно. Не скрывая противоречий в характере и творчестве композитора, писатель показывает великого музыканта во весь гигантский рост, раскрывая значение его творчества для мировой музыки.
Роман Фаины Оржеховской посвящен великому польскому композитору и пианисту Фридерику Шопену. Его короткая жизнь вместила в себя муки и радости творчества, любовь и разочарования, обретения и потери. Шопену суждено было умереть вдали от горячо любимой родины, куда вернулось лишь его сердце. В романе нарисована широкая панорама общественной и музыкальной жизни Европы первой половины XIX века.
Книга венгерского писателя Дёрдя Шандора Гаала посвящена жизни великого пианиста и композитора Ференца Листа (1811- 1886). Ференц Лист - гордость венгерской культуры и в то же время музыкальный деятель мирового масштаба, с именем которого связана целая эпоха в развитии музыкального искусства XIX столетия.