Волчья стая - [18]

— Трек! Луи! — крикнул Габриель.

В проходе тут же показались две огромные фигуры. Похоже, вид разъяренного начальника произвел на них неизгладимое впечатление, потому что вид у обоих был напуганный.

— Найдите Мэтта, — приказал Габриель, — и где бы этот гаденыш не был, притащите сюда. Даже если для этого придется засунуть его в вонючий мешок и закрыть в багажнике. Чтобы через час это паршивец стоял передо мной! Ясно?!

— Да, босс, — пробасили две испуганные фигуры и тут же скрылись из вида.

Габриель повернулся к Дэне. От его взгляда девушке стало не по себе. Габриель молчал, Дэна тоже. Так длилось несколько минут. Но через несколько тяжелых вдохов и выдохов Габриель снова пришел в свое первоначальное состояние задумчивости.

— Что ты с ним сделаешь? — тихо спросила Дэна.

— Я? Ничего, — он поднял на нее глаза.

И вот в этот момент Дэниэла поняла, что теперь ей не отвертеться. Габриель совершенно серьезно решил снять с себя обязанности вожака. На этот раз вся ответственность ляжет на нее. Приговор своему кузену придется выносить ей. Так вот, что значило снятие запретов? Он передает ей место вожака. Дэна не стала отвечать. Когда-то это должно было случиться. Дэна прикрыла глаза и отвернулась. А Габриель добавил:

— Это сделаешь ты.

Глава одиннадцатая. Ярость.

Ждать пришлось недолго. За это время Габриель ни произнес ни слова. Он сидел за своим столом и сверлил взглядом лежавшую на нем газету. Если бы он мог воспламенить ее взглядом, он обязательно это сделал бы. А еще сделал бы это со своим сыном, если бы мог. Габриель никогда не потыкал пакостям и капризам своего наглого сыночка. Только вот Мэтта это никогда не останавливало. Его не пугал даже тот факт, что его отец вожак стаи. Наоборот, это придавало ему еще большей уверенности в своей безнаказанности.

Дэниэла никогда не любила своего старшего кузена. Они никогда не были друзьями. Даже в детстве, когда все дети играют в одной песочнице и делятся друг с другом игрушками, Дэна и Мэтт умудрялись устраивать между собой поединки. Хорошо, что в то время они не могли обращаться по собственной воле, иначе были бы эти поединки весьма кровавыми. И, явно, не в пользу кузена.

За эти сорок минут Дэниэла успела написать Мире сообщение о том, что она у Габриеля и вряд ли вернется в магазин. Кто знал, насколько затянется ожидание. Луи и Трек, конечно же, из шкуры вон вылезут, чтобы выполнить поручение босса вовремя, но никто не может точно сказать, где сейчас Мэтт. Да, и сколько времени уйдет, чтобы уговорить его прийти сюда? Зная крутой нрав своего кузена, Дэна могла бы с полной уверенностью сказать примерно около суток.

Но так долго ждать им не пришлось. Минут через сорок дверь в кабинет распахнулась, и на ее пороге появился весьма разъяренный Мэтт. Судя по его виду, братья-громилы и вправду засунули его в мешок и всю дорогу везли в темном и тесном багажнике. А что? С них станется. От этих можно все что угодно ожидать. Эти двое прекрасно знали, что делает вожак с теми, кто позволяет ослушаться его. Сказано через час, сделано. Не важно, какой ценой.

А вот сына вожака это, похоже, вовсе не устраивала. Точнее сказать, не устраивало совсем. Поскольку его темные карие глаза метали молнии. И все они, можно полагать, предназначались сидевшей на диване Дэниэле. Поскольку первым делом оказавшись в кабинете, он принялся испепелять ее этими самыми карими глазами. Но Дэна даже ухом не повела. Слишком хорошо она знала своего кузена, чтоб вестись на подобные провокации. Ее взгляд оставался весьма холодным и пронзительным. Мэтт даже слегка поежился.

Но не будь он тем самым Мэттом, которого так хорошо знала Волчица, если б в считанные секунды не взял себя в руки. Ситуация была не самая приятная. Это понимали все. Поэтому Мэтт отвел уничтожающий взгляд от своей кузины и вполне непонимающе уставился на своего отца.

— Может, объяснишь мне, что все это значит? — возмущенно и почти обиженно проговорил парень, обращаясь к вожаку.

— Что конкретно? — Габриель поднял на сына холодный взгляд.

Такой взгляд не предвещает ничего хорошего, даже если ты и сын обладателя этого самого взгляда. И тем более это становится вдвойне неприятно. Но Мэтт был слишком гордым и самовлюбленным, чтобы показать, как отец напугал его.

— Эти двое, — Мэтт махнул в сторону закрытой двери, за которой покорно несли службу два огромных брата-волка, — буквально силой запихали меня в машину, и притащили сюда. Что они вообще себе позволяют?

— А что же ты у них не спросил? — довольно холодно отозвался Габриель, обрывая рвущийся наружу поток обидных слов своего сына.

Мэтт тут же как-то стушевался. Конечно, говорить что-то подобное этим двум громилам не каждый осмелится. Вот и Мэтт не был из числа тех храбрецов, которым это по силам.

— Из них ведь и слова не выбьешь, — как-то тихо и весьма обиженно отозвался Мэтт, но потом снова набрался той храбрости, что была в начале, — какого они меня сюда притащили?

Габриель даже слегка усмехнулся. Как же быстро этот обнаглевший мальчишка умудряется перестраивать тон разговора. И как будто и не было того унижения, что он перенес. Ничего, будет ему уроком. Наверняка, братья затащили его в машину на глазах у его таких же избалованных дружков.