Волчья стая - [12]

Тот встал, взял в руки ребристую «феньку» и, закатив глаза под лоб, зачастил:

— Оборонительная граната Ф-1, образца 1939 года, предназначена для поражения живой силы противника в обо…

— Реже, реже, Папанов, что ты спешишь, как голый в баню, — недовольно прервал его Юркин. — Отвечай не спеша, четко и ясно, время у нас есть.

— Слушаюсь, товарищ старшина, — шмыгнул тот носом и, в течение нескольких минут толково изложил остальной материал.

— Всем понятно? — спросил Юркин.

— Точно так, — вразнобой ответили матросы.

— Ну и ладушки. А сейчас матрос Вылко доложит нам тактико-технические характеристики боевого карабина. Давай, Вылко.

Теперь из-за стола поднялся приземистый матрос, с раскосыми глазами и смуглым лицом. Он взял в руки карабин, любовно его погладил и с тоской посмотрел на старшину.

— Чего уставился как мышь на крупу? — пробурчал тот. — Давай, докладывай.

— Моя не знает, — обреченно пробормотал Петр и опустил глаза.

Все заулыбались. Коренной житель Севера, бывший охотник и меткий стрелок, Вылко не воспринимал ничего, что касалось теории. Он жил в своем материальном мире, где пост, на котором служил — был его жилищем, старшина — начальником, которому следовало подчиняться и высказывать знаки уважения, а карабин — обычным ружьем для охоты. В учебном отряде, куда попал молодой ненец, сразу поняли, что рулевой-сигнальщик из него не получится, и списали от греха подальше, на дальний пост.

— Ну, так что, Вылко, будешь отвечать? — грозно сдвинул брови старшина.

— Моя не знает, — робко повторил матрос и вздохнул.

— Как называется то, что ты держишь в руках?

— Карабин, однако.

— Правильно, молодец. А какой у него калибр?

— Во! — радостно произнес Петр и продемонстрировал всем извлеченный из кармана винтовочный патрон.

— Так, допустим, — пробормотал Юркин. — А прицельная дальность стрельбы?

— Тысячу шагов, однако! — воскликнул матрос.

— Ну, вот, почти все рассказал, — хмыкнул старшина, — а говоришь, не знаю. Молодец, садись.

Вылко утер ладонью вспотевший лоб и сел на место. Старшина благоволил к нему.

Время от времени, когда приедались надоевшие консервы и крупы, Юркин отправлял Петра на охоту в тундру и тот неизменно возвращался с добычей. Это были жирные полярные гуси, куропатки и зайцы. А однажды, взвалив на лыжи, невозмутимый Вылко притащил на пост тушу молодого оленя, мясо которого очень понравилось морякам.

Завершив теоретическую часть, старшина приказал всем одеться, взять карабины и построиться у поста. Погода способствовала проведению стрельб. Бушевавший ночью на море шторм стих, небо прояснилось, и началась оттепель.

Проинструктировав переминающихся с ноги на ногу моряков, Юркин отдал команду и короткая цепочка в черных шинелях, двинулась в сторону ближайшей сопки. Там, у ее подветренной, стороны, моряки быстро оборудовали импровизированное стрельбище, водрузив на обломок скалы десяток консервных банок из прихваченного с собой вещмешка.

Потом Юркин отвел всех на пятьдесят метров в сторону и приказал оттоптать небольшую площадку в снегу.

— Стрельба по неподвижной цели из положения лежа! — скомандовал старшина, когда она была готова. — Матрос Ларин, на огневой рубеж!

— Есть! — ответил тот, плюхнулся в снег и передернул затвор.

— Матрос Ларин к стрельбе готов!

— Огонь!

Через секунду грянул выстрел, затем, с небольшими промежутками, еще четыре. Все банки оставались на местах.

— Хреново, — процедил Юркин. — Палишь в белый свет как в копеечку. Матрос Папанов, на рубеж, — кивнул он радостно ухмыляющемуся Папанову. Все повторилось в той же последовательности.

— Стрелки, мать вашу! — выругался старшина и обернулся к Вылко. — Петро, покажи этим салагам, как надо!

Тот сдернул с плеча карабин, косолапо шагнул вперед и ловко занял позицию.

Затем, с равными промежутками, стали греметь выстрелы, после которых число банок на скале уменьшилось на пять.

— Видали салаги? — похлопал Юркин по плечу, вставшего и смущенно переминающегося с ноги на ногу Вылко. — Вот так должен стрелять советский матрос! А теперь продолжим. Ларин, подмени Вихрова!

Выстрелы у сопки гремели до обеда, после чего раскрасневшиеся матросы с песней вернулись на пост.

После этого, сделав запись в журнале о проведенных стрельбах, Юркин захватил бинокль и отправился к вахтенному на вышку, а остальные занялись чисткой оружия.

Остаток дня прошел в обыденных делах, а вечером, после отбоя, когда все свободные от вахты улеглись на жесткие топчаны, старшина закурил и обратился к лежащему рядом Вихрову.

— Сань, — травани чего-нибудь на сон грядущий.

— Это можно, — ответил тот. Радист отличался неиссякаемым чувством юмора и в свободное от вахты время развлекал друзей всевозможными морскими байками, которых знал великое множество.

— Наш «охотник» зашел тогда в Полярный, — закинув руки за голову, начал рассказчик. — Ну, и что б братва не бузила, (в увольнения не пускали) замполит решил устроить соревнования с моряками из подплава. Рядом с нами, на пирсе, стояла «щука»[25]. Он сходил на нее и поговорил там со своим коллегой. Тот и предложил перетягивание каната. Как самый популярный вид спорта на флоте. После «козла»