Волчья лощина - [56]

— Они сюда идут, — объявила бабушка, дежурившая у оконца в сенях. — И Джон с ними.

Дедушкино полупальто и перчатки были давно спрятаны у меня в шкафу. Вдруг я сообразила: я ведь сама теперь пахну, как Тоби. По крайней мере, так покажется ищейкам. Вот и отлично. Пусть подбегут ко мне, пусть облают. Кто их тогда всерьёз воспримет? Кто станет полагаться на собак, для которых что девочка, что лесной псих-убийца — никакой разницы? Но, увидав, как хендлеры привязывают ищеек к столбам для бельевой верёвки, я выдохнула с облегчением.

— Ставь кофейник, Сара, — крикнула бабушка. — Сейчас к нам целая толпа ввалится.

Хендлеры были под стать ищейкам — в смысле такие же тихие. Говорили только при необходимости, и то еле слышно; кухню от пола до потолка обнюхали взглядами, причём, если их интересовала какая-нибудь деталь, лица у них вытягивались не хуже собачьих морд.

На Генри с Джеймсом хендлеры уставились, как на парочку кроликов. Джеймс забился под стол и давай тянуть Генри за штанину, шептать: «Юнга, ко мне!» Но Генри уселся рядом со мной. И мой недоумённый взгляд встретил без улыбки. Папа и констебль Олеска вошли вслед за хендлерами.

— Подождём остальных здесь, — выдал констебль. — Тогда и продолжим. Вокруг коптильни мы каждый дюйм проверили. Там такая концентрация запаха, что ищейки нас по кругу гоняли, умотали вконец, пока не решили сюда бежать.

Я отметила, что никто из вошедших не потрудился снять пальто.

— Присядьте, — сказала мама. — Есть новости.

Услыхав, что Бетти умерла, констебль только и вымолвил, что «Господи Боже мой», и уронил лицо в ладони. Хендлеры никак не отреагировали. Ещё бы. Они ведь только и знают, что искать пропавших детей да беглых преступников. Может, поначалу и переживали, а с годами уподобились своим собакам. Их только процесс волнует. Только погоня как таковая. Девочку им искать не дали. Зато уж гнусного убийцу они поймают.

Папин взгляд метался от меня к маме и обратно. Я буквально читала в его глазах: «Что нам делать? Надо посовещаться — но как?» На этот вопрос у меня ответа не было. Одно я знала: больше ни одной минуты бездействия не выдержу. Не смогу повзрослеть и пройти все этапы долгой жизни с мыслью, что мешкала в самый критический момент, а когда всё-таки что-то предприняла — моим действиям уже не суждено было повлиять на ситуацию.

Бочком я вышла из кухни и проскользнула в гостиную, оставив взрослых строить планы. Мой план был давно набросан, но я для верности ещё раз пошагово прокрутила его в голове. Представила, как говорю и делаю то, что считаю правильным. В любом случае хуже не будет. Почти беззвучно я затворила дверь между кухней и гостиной. Сняла телефонную трубку, начала вертеть скрипучий диск.

— Миссис Гриббл? — выдохнула я, услыхав «Алло».

— Это вы, Сара?

— Нет, миссис Гриббл, это Аннабель. Соедините меня, пожалуйста, с фермой Вудберри. Это очень важно.

Я знала, как Энни отреагирует на слово «важно». Слюнки у неё потекут, вот как.

— Аннабель, а твоя мама знает, что ты звонишь по телефону?

— Конечно. Хотите, я передам ей трубку? Правда, мама сейчас с бабушкой на кухне занята, но, если это необходимо, я её позову. Просто дело срочное. И очень-очень важное.

Я задержала дыхание.

— Хорошо, — ответила миссис Гриббл. Прямо слышно было, что она сплетню предвкушает. — Которые Вудберри тебе нужны?

Такого вопроса я не ожидала:

— Те, у которых Энди.

— Да тут на каждой ферме по Энди, — фыркнула миссис Гриббл, теряя терпение.

— Энди, который ходит в школу.

Впервые я порадовалась, что миссис Гриббл — сплетница. Послышались гудки — миссис Гриббл устанавливала соединение. Трубку взяла мама Энди. Я только об одном молилась: чтобы миссис Гриббл осталась на линии.

— Миссис Вудберри, здравствуйте. Это Аннабель Макбрайд. Позовите, пожалуйста, Энди к телефону.

— Если ты хочешь сообщить о Бетти — мой сын уже знает. Такая славная была девочка. Такое несчастье! Такое злодейство!

— Нет, я не поэтому звоню, миссис Вудберри. Но, конечно, всё касалось именно Бетти.

— Ладно, сейчас позову. Подожди, Аннабель. Трубка клацнула по столешнице. Я успела подумать: хорошо, что Коулмен велел всем сидеть по домам — Энди не мог уйти с фермы.

— Энди! — крикнула миссис Вудберри. — Энди!

Через минуту в трубке раздалось:

— Да?

Голос был безжизненный. Я собиралась сразу перейти к делу, но по тону поняла: Энди совершенно раздавлен.

— Энди, это Аннабель. Мне очень жалко Бетти.

Он молчал довольно долго. Наконец выдавил:

— Мне тоже.

Почему-то я удивилась, а ведь знала, что Энди к Бетти неровно дышал. Неподдельное горе этого оболтуса чуть не заставило меня отказаться от задуманного.

— Энди, я тебя спросить хотела.

Я произнесла эту фразу — и замолчала. Будто выронила путеводную нить, по которой собиралась добраться до истины.

— Энди, мы получили по почте отпечатанные снимки, которые Тоби делал. На одном из них — Бетти.

На слове «Бетти» я чуть не задохнулась. Кто ж знал, что говорить о ней будет так трудно!

— А я тут при чём? — пробурчал Энди, судя по тону, одновременно заинтригованный и перепуганный.

— При том, что Бетти не одна. Там ещё и ты. Вы вдвоём стоите на склоне холма — того, который глядит на школу. И Бетти швыряет камень в мистера Анселя.