Волчица в засаде - [38]

— Не узнаете?

Ни «академик», ни респектабельный гражданин на контакт не пошли, они скосили глаза на рисунки, одновременно буркнули «нет» и продолжили свой разговор. Пиво оказалось кисловатым и не терпким. Я такое не люблю. Я сделал пару глотков, взял портреты и, оставив Наташу с кружкой пива в компании «академика» и респектабельного, двинулся к столику с тремя забулдыгами. Безрезультатно. Я перешел к следующему столику — тот же эффект. Направляясь к парочке небритых мордоворотов, я решил изменить тактику опроса посетителей бара и за любую выданную мне информацию об интересующих меня личностях сулить вознаграждение.

— В общем, так, мужики! — сказал я, веером разворачивая перед парочкой мордоворотов портреты. — Если узнаете одного из парней, ставлю бутылку!

— Мы тебе самому можем бутылку поставить и памятник в придачу, мент поганый! — неожиданно рявкнул один из мужиков. На рисунки он даже не взглянул. — Проваливай отсюда!

Напряжение, какое я испытывал последние два дня, усталость, вызванная бесконечными поисками Эллы, разочарование от неудач сказывались на моей психике. Я был раздражен, взвинчен и мгновенно разъярился.

— Но ты, морда! — заорал я в ответ так, что гул в зале стих. — Чего рыпаешься? На парашу захотел? Щас устрою! — Для пущей важности я достал из кармана «сотку» и нажал на кнопку. — Один звонок, и ты в привычных для тебя условиях.

Мужик потух, хотя в глазах по-прежнему полыхала ненависть. Его собутыльник примирительно сказал мне:

— Ладно, ладно, начальник, успокойся! Пошутили мы.

Я тоже остыл, отключил мобильник и отправился к следующему столику. Обойдя с портретами в руках ползала, ни с чем вернулся к Наташе. «Академик» с респектабельным уже отчалили. Я сделал еще глоток пива и объявил:

— Все, на этом наша одиссея по улице Первомайской завершилась. Сейчас провожу тебя, потом отправлюсь домой, по дороге заскочу к Элкиной матери и скажу ей, что, к сожалению, отыскать похитителей ее дочери не удалось. Пусть обращается за помощью в милицию.

— Жаль потраченного времени, — печально произнесла художница. — Но ничего иного, как прекратить поиски, нам не остается.

Артамонова взяла меня под руку. Однако отойти от столика мы не успели. С дальнего конца зала один из посетителей «Янтарного» сделал мне знак рукой, чтобы я оставался на месте, и нетвердой походкой направился в нашу с художницей сторону. Это был мужик, к которому я уже подходил, — невысокий, согбенный, с ищущим взглядом, лет пятидесяти, а может, сорока или шестидесяти, никогда у них, алкашей, возраст не определишь. Все они от сорока и до шестидесяти на одно лицо — морщинистые, черные, небритые с ввалившимися глазами. Он подошел и сказал:

— Ну-ка, покажь еще раз фотки!

Мы с Наташей переглянулись. Неужели нам наконец-то улыбнулась удача?

— Это вообще-то рисунки, — я торопливо достал из кармана открытку.

— Называй, как хочешь, но фото одного из парней мне знакомо, — заявил мужичок, топчась на месте. — Я только там перед ребятами не хотел признаваться. В стукачи запишут.

Он взял портреты, повертелся, не зная, куда с ними пристроиться, потом приткнулся к столу так, чтобы свет падал на рисунки, и стал внимательно вглядываться в них, то отдаляя, то приближая их к глазам.

— Вот этот, кажись, знаком, — наконец изрек он и ткнул пальцем с плоским нестриженым ногтем в портрет здоровяка. — Точно, он. Я его с Сашкой Давыдкиным недавно видел.

— Кто такой Давыдкин Сашка? — спросил я быстро, все еще не веря в везение.

Мужик как-то сразу поскучнел.

— Так, приятель один, — произнес он и вернул мне портреты.

— Где его можно найти? — Я увлекся: преследуя свои интересы, совсем забыл об интересах мужика. Тот напомнил:

— Ты же на бутылку дать обещал, — искоса взглянул он на меня.

— Раз обещал, значит, дам, — сказал я. — Только ты правду говоришь? Ты действительно видал парня в обществе Сашки Давыдкина?

— Видел, видел, — радостно закивал он. — Высокий, крепкий такой парень. Все без обмана. А Давыдкин каждый день в пивнушку заглядывает часикам к семи. Он и сейчас должен подойти.

— Как я его узнаю? — спросил я и бросил на стол деньги.

Сумма, которую я отвалил христопродавцу, была немалой. На нее можно было купить не одну бутылку водки. Не ожидавший такого царского подарка, мужик сгреб деньги и, воровато поглядывая по сторонам, сунул их в карман.

— Спасибо, спасибо, — заискивающе поблагодарил он. — Вы не волнуйтесь, ребята, я неподалеку буду. Как Санек появится, я вам кивну. Только это, — он запнулся, — Вы Давыдкину не говорите, что я на него показал. А то, сами знаете, мне потом в баре нельзя будет появиться — заклюют. Я бы к вам давеча и не подошел, да уж больно выпить хочется.

Я хлопнул мужика по плечу.

— Ладно, иди, дядя, с богом! Только смотри, не напейся к тому времени, когда Санек объявится. А то кивнуть не сможешь.

— Буду в норме, — заверил мужик.

Я проследил за ним взглядом. Наш осведомитель купил выпивку, отошел в дальний конец зала и прибился на сей раз уже к другой компании. Я тоже сходил к буфету, взял еще одну кружку пива, сто граммов водки и кусок копченой рыбы. С покупками вернулся к Наташе, и мы стали ждать. Был час пик, люди возвращались с работы, и желающие наполнить пивом желудки все прибывали и прибывали. В «Янтарном» стало тесно, шумно, народ пьянствовал, а мы с Артамоновой тосковали, поглядывали на мужика, а он все не кивал и не кивал. Так в томительном ожидании прошло полчаса, наконец в дверях возник выше среднего роста худой мужчина лет сорока пяти с коротко стриженной седеющей головой, с клочками редкой растительности на подбородке и щеках, и наш соглядатай подал знак — он!