Волчица и пряности. Том 6 - [17]

— Ну, здесь, конечно, записаны товары и цены, но сама по себе эта бумага дохода не принесет… если только она не скрывает какую-нибудь контрабанду.

— А это никак нельзя узнать?

— Нет. К несчастью, они все равно не стали бы писать «Контрабанда» большими жирными буквами.

— О…

Коул кивнул и вновь обратил взгляд на бумагу.

— А тогда…

— Да?

— Что такого особенного в этой бумаге?

Он был явно озадачен: с чего это Лоуренс выделил именно эту бумагу из кипы прочих?

Лоуренс понял, что отвлекся, и усмехнулся над самим собой.

— А. В общем, я заметил, что здесь речь идет в том числе о поставках в Уинфилд монет, отчеканенных в Проании. Если они для сдачи…

И в этот миг Лоуренса озарило. Он уселся прямо и распахнул глаза. Хоро, со скукой разглядывавшая пачку бумаг, удивленно покосилась на него.

— В чем дело?

— Та бумага, которую я читал раньше… где она?

— Мм… вот она.

Хоро подобрала лист и протянула Лоуренсу. Лоуренс держал опись грузов в правой руке, а заказ в левой — и все встало на свои места. Даты различались всего на два месяца. Название торгового дома — одно и то же. Значит, в описи грузов и был указан тот самый груз монет, что они заказали.

— Какое удачное совпадение.

Теперь, когда интерес Хоро пробудился, она тоже принялась читать бумаги, которые держал Лоуренс. Коул встревоженно смотрел на них, стоя возле борта лодки.

Однорукий мошенник работал близ реки, так что и бумаги должны были принадлежать какому-то торговому дому, расположенному рядом с рекой. Заказ был направлен куда-то вверх по течению, а грузы отправлены вниз. Но это как раз было банально; дьявол крылся в цифрах. Когда дело доходило до таких мелочей, торговцы уподоблялись пророкам.

— Цифры не совпадают.

— Где? — спросила Хоро. Коул тоже уткнулся глазами в бумагу — зрение у него действительно было ужасное.

— Смотрите, вот здесь… Заказано было всего пятьдесят семь ящиков, а отправлено шестьдесят. Три ящика добавились.

— И что в этом такого интересного?

Лоуренс положил оба листа рядышком на дно лодки и, говоря про цифры, указывал на них пальцем. Однако объяснить оказалось непросто.

— Не видите? Хмм… Ну вот смотрите: чем больше монет чеканится, тем больше прибыль. И эта прибыль настолько велика, что там за всем очень тщательно следят… очень уж соблазнительное дело для разных мздоимцев. И все эти запреты и проверки приводят к тому, что поставляется всегда ровно столько монет, сколько было заказано.

— Но, может, они просто не смогли за один раз доставить крупную партию. Или какая-нибудь лодка потеряла несколько ящиков в шторм, когда шла через пролив. Короче, они, может, просто возмещают какие-нибудь такие потери от прошлого раза.

Это выглядело разумным, но все равно — невозможно было просто взять и добавить три ящика, не объяснив причину. Конечно, Лоуренс знал, что какое-нибудь невинное объяснение вполне возможно… но подозрительность — естественная черта любого торговца.

— Да, может быть, ты и права. В любом случае это лишь мое чутье… просто слишком уж удобное совпадение.

Хоро пожала плечами.

— Чего я не могу понять, так это почему они считают деньги ящиками, а не монетами.

— Неужели?

Лоуренс не мог поверить, что она говорит серьезно; однако Коул тоже, судя по всему, думал о том же. Лоуренс отогнал удивление, записав это на счет разницы между знанием торговца и общим знанием.

— Потому что они не хотят считать их мешками, разумеется.

— О, да ты отменный шут.

Хоро и Коул разом рассмеялись, затем переглянулись.

Знание торговца проистекало из опыта, и опыт этот часто бывал довольно-таки нелеп.

— Нет, серьезно: предположим, они везут десять тысяч монет. Сколько времени уйдет, чтобы пересчитать их все? Если они в мешках, вам придется их вынуть и пересчитать монету за монетой. На это полдня уйдет, не меньше.

— Почему не подрядить десять человек?

— Естественное решение. Но два вора хуже, чем один вор, а три — хуже, чем два. Если один человек считает неправильно, ты этого одного и подозреваешь. Но если десятеро дают неправильный ответ, подозревать приходится всех десятерых. Возникает необходимость в надсмотрщике, и в результате дела тормозятся вплоть до полной остановки.

— Ну… — Хоро кивнула, Коул склонил голову набок.

Похоже, они оба пока что не были убеждены в преимуществах использования ящиков.

— Кроме того, если в дороге один из мешков украдут, это не сразу заметят.

— С ящиками разве не то же самое?

— …А, я, я понял!

Глаза Коула загорелись, и он привычным жестом поднял руку. Когда он осознал, что только что сделал, он тут же опустил руку и неловко улыбнулся, словно нечаянно выдал какой-то важный секрет. Хоро, похоже, ничего не поняла, но вообще-то такой жест был типичен для школяров.

— Ты школяр?

Если Лоуренс угадал, то любопытство мальчика, его неожиданные познания и контраст между манерами и рваным одеянием легко объясняются.

Коул был в ужасе; он съежился и шагнул назад, от его открытого поведения не сталось и следа. Хоро, похоже, совершенно ничего не понимала. Лоуренс же все прекрасно понял и успокаивающе улыбнулся.

— Все хорошо. Я всего лишь бродячий торговец, так что все нормально.

Коул, дрожа от головы до пят, смотрел на улыбающегося торговца. Хоро по-прежнему оставалась в неведении, что произошло, но сложившуюся ситуацию в целом ухватила. Она протянула руку Коулу; тот едва не перекувырнулся через борт лодки.