Волчица и пряности. Том 4 - [22]

Раздался скрип дерева, и под действием падающей воды верхний жернов начал со стуком поворачиваться.

Убедившись, что все работает как положено, Эван взял принесенную Лоуренсом пшеницу и высыпал ее в отверстие в верхнем жернове.

После этого оставалось лишь ждать, пока мука высыплется в поддон под нижним жерновом.

- Ты торговец, для тебя это нормально, а я давно уже не видел пшеницы. Я взвешу позже, но думаю, сбор составит около трех лютеров.

- О, это дешево.

- Э? Дешево? Я-то опасался, что ты решишь, что это дорого.

В тех краях, где налоги были велики, даже втрое более высокий сбор не был бы чем-то необычным.

С другой стороны, человеку, незнакомому с ценами на рынке, это, возможно, и впрямь показалось бы дорогим.

- Я что хочу сказать, деревенские всегда не хотят платить. Но если я не соберу столько денег, сколько надо, ругать старейшина будет меня, - произнес Эван.

- Ха-ха-ха. Такое везде происходит, куда бы ты ни пошел.

- А ты тоже раньше был мукомолом? – удивленно поинтересовался Эван. Покачав головой, Лоуренс ответил:

- Нет, но сборщиком податей мне побыть довелось. Я помню, тогда это был сбор за разделку мяса в мясной лавке. Ну, например, столько-то надо было заплатить за то, чтобы разделать свиную тушу, и так далее.

- О... есть, значит, и такие работы, хех...

- При очистке мяса и костей не только загрязняется вода, но и создается много мусора. Чтобы всем этим мусором заниматься, нужно собирать налоги, но платить их никому не нравится.

Право собирать налоги продавалось городскими чиновниками на торгах – оно предоставлялось тому, кто предлагал больше денег. Сумма, предложенная победителем торгов, шла прямиком в городскую казну, а сам победитель мог после этого собирать налоги так, как пожелает. Чем больше ему удастся собрать, тем выше будет его доход; ну а неспособность успешно собирать налоги приведет к большим потерям.

В самом начале своей карьеры торговца-одиночки Лоуренс дважды работал сборщиком налогов; пытаться в третий раз он не осмеливался.

Потому что усилия, которые надо было прилагать в этом ремесле, совершенно не соответствовали вознаграждению.

- Более того, под конец мне даже приходилось рыдать и умолять людей платить. Несомненно, это было жалкое зрелище.

- Ха-ха-ха-ха, это чувство мне хорошо знакомо.

Когда пытаешься войти к кому-то в доверие, нет ничего лучше, чем рассуждать о трудностях и невзгодах, хорошо знакомых слушателю.

От души смеясь вместе с Эваном, Лоуренс мысленно сказал самому себе: «пора приступать».

- Кстати, ты недавно сказал, что здесь мелется все зерно Терео, верно?

- О да, так и есть. В этом году урожай был очень хорош, так что я нисколько не виноват, что не успел смолоть все вовремя, но местные до сих пор меня винят.

Лоуренс с легкостью вообразил огромную гору зерна и Эвана, без сна и отдыха вращающего жернова, чтобы с этой горой справиться.

Эван, однако, мягко улыбнулся, всем видом показывая, что это для него приятное воспоминание, и продолжил:

- Значит, досточтимый господин Лоуренс, все же ты приехал сюда по делам, связанным с пшеницей, э? Вчера ведь ты другое говорил.

- Хмм? Мм, в зависимости от того, как все повернется, может, и пшеницей буду заниматься, да.

- Если так, я бы советовал тебе от этого отказаться, - бросил Эван.

- Торговцу непросто отказаться от своей идеи.

- Ха-ха-ха, чего еще от торговца ожидать. Ну, в любом случае, если ты зайдешь к старейшине, то сразу все поймешь. Потому что у нас договор, что все зерно деревни продается Энберлу.

Не переставая говорить, Эван стал проверять жернова. Маленькой щеточкой, сделанной, судя по всему, из свиной щетины, он начал аккуратно сметать муку с жернова в поддон.

- Это из-за того, что Энберл владеет землей Терео? – спросил Лоуренс.

Если дела обстояли именно так, спокойная жизнь селян была воистину чем-то совершенно необычным.

Как Лоуренс и ожидал, Эван поднял голову и ответил с гордостью:

- Мы и Энберл на равных. Они покупают у нашей деревни зерно, а мы у них покупаем другие вещи. И более того, когда мы покупаем у них спиртное или одежду, мы не платим пошлин. Как тебе это? Здорово, да?

- Если все так и есть... это действительно здорово.

Проезжая через Энберл, Лоуренс убедился, что это был город немаленький.

Возможно, описывать Терео как нищую и жалкую деревушку было преувеличением, но Энберл не производил впечатления противника, которому деревня вроде Терео могла успешно противостоять.

А уж не платить пошлин при покупке городских товаров – это было и вовсе ненормально.

- Но в трактире вчера вечером я слышал, что Энберл обложил вашу деревню очень тяжелыми налогами, - заметил Лоуренс.

- Хе-хе-хе, так и было, но уже очень давно. Хочешь узнать почему?

Эван совершенно по-ребячески выпятил грудь и скрестил перед ней руки.

- Пожалуйста, расскажи, - попросил Лоуренс и умоляюще поднял руки. Эван почесал голову.

- Извини, но, по правде сказать, причины я и сам не знаю, - и застенчиво улыбнулся. Увидев натянутую улыбку Лоуренса, он поспешно добавил:

- Но... однако... я знаю имя того, кто все это изменил.

В это мгновение Лоуренса наконец-то охватило радостное ощущение, какое бывает, когда чувствуешь, что находишься на шаг впереди всех.