Волчица и пряности. Том 4 - [10]

- Эта деревня очень маленькая, так что не поднимай тут переполоха.

- Это будет зависеть от твоего поведения.

Лоуренс угрюмо смотрел на Хоро. Та, раскинувшись на кровати и отвернувшись, лениво раскачивала хвостом. Затем, широко зевнув, она сказала:

- Что-то спать хочется. Можно я немного посплю?

- А если я скажу нет, что ты будешь делать? – со смешком поинтересовался Лоуренс.

Хоро повернулась к нему и, кокетливо прищурившись, ответила:

- Тогда я прикорну у тебя под боком.

Лоуренс представил себе эту картину. Хотя он чувствовал себя совершенно беспомощным, он не мог не признать, что ему было бы приятно.

Избегая взгляда Хоро, в котором читалось «я видела тебя насквозь с самого начала», Лоуренс решил не продолжать словесный поединок. Фальшиво кашлянув, он произнес:

- Но ты ведь действительно устала, верно? Если ты как следует отдохнешь, прежде чем развалишься, то и мне, как твоему спутнику, отдыхаться будет легче.

- Мм, ну тогда я не буду сдерживаться.

Хоро прекратила свое наступление и просто закрыла глаза.

Хвост, мотавшийся вправо-влево, последний раз взбил воздух и наконец остановился. Лоуренсу подумалось, что вот прямо сейчас раздастся храп.

- Сперва сними платок и рубаху, потом аккуратно сложи мою накидку, которую ты бросила, и накройся одеялом, потом можешь спать. Ты слышишь?

Лоуренс не удержался от мысли, что Хоро очень уж напоминает капризных аристократок, часто встречающихся в комических пьесах.

В ответ на требование Лоуренса Хоро и головы не повернула.

- Если, когда я вернусь, вся одежда не будет аккуратно сложена, не видать тебе вкусного обеда.

Эту фразу Лоуренс произнес таким тоном, каким родитель выговаривает непослушному ребенку; и Хоро, кинув взгляд на Лоуренса, ответила, как непослушный ребенок:

- Ты такой добрый, я знаю, ты так не сделаешь.

- Говорю тебе, когда-нибудь мое терпение лопнет, и я тебя отшлепаю.

- Если сможешь. Да ладно тебе, лучше скажи, ты куда идешь?

Глядя на Хоро, чьи глаза уже осоловели от сонливости, хоть губы и шевелились, Лоуренс подошел к ней, словно не зная, что делать дальше. Затем, укрыв Хоро одеялом, он сказал:

- Если б мы просто проехали эту деревушку, это не имело бы значения, но, похоже, мы тут на несколько дней задержимся. Так что я пойду нанесу визит вежливости здешнему старейшине. И потом, может, он знает, где монастырь.

- ...Может быть.

- Только и всего. Так что веди себя хорошо и спи.

Хоро натянула одеяло до подбородка и кивнула.

- Но никакого подарка не будет, - добавил Лоуренс.

- ...Ну и ладно.

Хоро чуть приоткрыла глаза и, словно уже отправляясь в страну сновидений, полусонным голосом добавила:

- Лишь бы ты вернулся невредимым...

Хотя Лоуренс ни мгновения не сомневался, что это очередная ловушка Хоро, от этих неожиданных слов он растерялся.

Уши Хоро дернулись, выдавая ее восторг.

Подарка не будет, но, по крайней мере, она насладилась глупым выражением лица Лоуренса.

- Я сплю, спокойной ночи, - с этими словами Хоро медленно спрятала голову под одеяло.

Лоуренс безнадежным тоном ответил:

- Спокойной ночи.

* * *

Взяв с повозки немного пшеницы и ссыпав ее в подходящие по объему мешочки, Лоуренс узнал у владельца постоялого двора, где дом старейшины, и вышел.

Похоже, появление посетителя в столь холодный зимний день пробудило небывалый интерес у местной детворы. Едва завидев, как Лоуренс открывает входную дверь, собравшиеся перед постоялым двором дети кинулись врассыпную.

По словам владельца постоялого двора, весной и осенью, во время праздника сева и праздника урожая, посетителей в деревню приезжало множество. Однако этот конкретный постоялый двор располагался в стороне от главных улиц, и гостей здесь всегда было немного. Ну а сейчас, помимо Лоуренса и Хоро, здесь вообще постояльцев не было.

Жилище старейшины деревни Терео находилось недалеко от главной площади – это было самое большое здание в ближайшей округе. Фундамент и первый этаж здания были каменные, второй и третий этажи – деревянные; в целом вид был весьма величественный.

Входная дверь жилища старейшины, как и у церкви, была окована железом. На окантовке можно было разглядеть сложный орнамент.

На двери висел молоточек в форме не то змеи, не то ящерицы; откровенно говоря, едва ли у его создателя был хороший вкус.

Впрочем, скорее всего, молоточек был сделан в форме божества, которому поклонялись местные жители. Вообще, количество божеств, имеющих вид змей и лягушек, в языческом мире было на удивление велико.

Раздумывая об этом, Лоуренс постучал в дверь молоточком и громко спросил:

- Прошу прощения, кто-нибудь дома?

Вскоре дверь отворилась. Перед Лоуренсом стояла женщина средних лет в запачканном мукой фартуке и со снежно-белыми от муки же руками.

- Иду, иду! Кто там?

- Прошу простить мое вторжение. Я Крафт Лоуренс, бродячий торговец...

- Ох ты ж! Эй, Старый!! Здесь этот, о котором все говорят.

Лоуренс был несколько ошарашен, когда его перебили на полуслове; однако женщина, не обратив на это ни малейшего внимания, воззвала еще раз: «Старый!» - и удалилась в дом.

Оставленный женщиной в одиночестве, Лоуренс, хоть и знал, что никто на него не смотрит, все же прокашлялся, пытаясь восстановить самообладание.