Волчица и пряности. Том 10 - [10]

Конечно, Лоуренс прекрасно понимал, что Хоро использует Коула как предлог. Но она была права – при виде написанного на лице Коула предвкушения Лоуренсу стало еще труднее пропустить ее слова мимо ушей. Ему не хотелось ей отказывать, но он решил поспорить еще чуть-чуть.

– Я уже начинаю уставать тратить деньги на то, чтобы все время угощать тебя роскошными кушаньями. Что ты об этом думаешь?

Морской воздух во время путешествия на лодке привел балахон Хоро в неважное состояние, но Хоро немедля юркнула в него. Потом, надев на голову капюшон, ответила:

– Когда к тебе время от времени относятся недружелюбно, это само по себе не так уж плохо, но если ты от меня устанешь, это будет слишком тяжкий груз для моего сердца.

Она говорила кокетливым тоном, прижимая руки к груди. Поскольку серьезный ответ на эти слова лишь заставит его выглядеть дураком, Лоуренс лишь буднично произнес:

– О да, госпожа.

Не сдержав смешка, Хоро взяла Коула за руку и двинулась к двери. Потом обернулась и крикнула, как беззаботное дитя:

– Эй! Давай быстрее!

Ну что с ней будешь делать? Лоуренс мысленно вздохнул, потом ухватил свой плащ и поднялся на ноги.

***

Самое сильное из всех оружий – сильные деньги. Так сказал великий торговец, пересекший океаны и покоривший много стран золотыми монетами. Лоуренс, на себе испытавший эту истину, был рад, что сам был торговцем.

Предложение Дойчмана остановиться в Торговом доме Тейлора он отклонил. Судя по всему, это предложение Дойчман сделал, потому что местные жители считали всех иностранных путешественников чем-то вроде денежных деревьев, которые можно и нужно трясти. Эта догадка подтвердилась, как только путники прибыли на постоялый двор.

Разумеется, Лоуренс внял предупреждению Дойчмана и не стал менять свои деньги на местные. На пробу он достал серебряный лют, стоящий чуть меньше, чем тренни, и тут же увидел широкую улыбку владельца заведения. Их тарелки тотчас были доверху наполнены жареной бараниной, покрытой желтым жирком – мяса было столько, что оно едва на стол не вываливалось.

Травы в это время года, естественно, не было, и жизнь пастухов стала недешевой. По слухам, им пришлось забить больше овец, чем обычно, чтобы собрать достаточные запасы пищи. В любой другой стране это привело бы к взлету цен на соль и уксус, которые нужны для сохранения баранины. Но здесь, в королевстве Уинфилд, было достаточно холодно, чтобы можно было хранить мясо сырым, просто во льду, потому и баранина оставалась недорогой.

Откусить здоровенный кусок баранины, запить вином – и поверхность вина покрывается пленочкой жира. Возможность угоститься столь прекрасным мясом за столь низкую плату выпадает нечасто. Единственным темным пятном в этой замечательной во всех прочих отношениях трапезе был неважный хлеб.

Говорят – какова страна, таков и хлеб, который в ней выпекают. Пшеницу, овес и другие продукты, из которых делается хлеб, хранить куда легче, чем мясо и овощи, так что в неспокойные времена хорошую пшеницу и овес запасают на случай бедствия.

– Я так тронут! Подумать только, спустя столько времени без посетителей вообще нас посетили господа с таким превосходным аппетитом! Это, должно быть, благословение небес!

Хозяин таверны, конечно, преувеличивал, но комната и вправду была полупуста. Большинство посетителей просто молча пили, и, похоже, все они были местными – половина ремесленники, половина мелкие торговцы.

Работников торговых домов, главные отделения которых располагались на материке, видно не было. Скорее всего, они прекрасно понимали, что выставлять напоказ благосостояние своих нанимателей – лишь заслужить презрение местных.

Для путешественника, однако, все было наоборот. Как только Лоуренс щедро предложил всем посетителям угощаться мясом и вином, оказалось, что жир и спиртное – прекрасная смазка для языка.

– Хей, гляньте-ка на это безжизненное место! Эй, ребята! Вот так надо есть и пить в таверне!

– Аа, заткнулся бы, старый! Сам-то хорош, всегда отказываешься от хорошего вина ради водянистого пива, которое варят в грязи?

– Точно, точно! А еще я слышал, ты столько бобов в хлеб кладешь, что твоя жена целыми днями плачет!

Хозяин таверны тоже стал шутить вместе с посетителями, вызывая взрывы смеха. Один городской торговец как-то сказал Лоуренсу, что, когда дела в городе идут плохо, местным часто кажется, что мир катится в пропасть и его не спасти. В такие времена щедрый путешественник зажигает в их сердцах искру надежды – они начинают верить, что что-то хорошее в этом мире еще осталось.

– Кстати, а откуда ты к нам прибыл, добрый господин? – спросил хозяин таверны, принося очередное блюдо (поскольку одна лишь жареная баранина довольно быстро приестся, Лоуренс и его спутники заказали также тушеную баранину с кислой капустой). Обратился он не к Хоро, но отнюдь не из-за ее юной внешности – просто она была слишком занята поеданием мяса. Глядя, как она жадно работает челюстями, прочие посетители ее подбадривали.

– С материка, из города Кербе. А до того я путешествовал еще южнее.

– Кербе?.. О! Там ведь недавно большая суматоха была, да? Что же там было… эй, Ханс! Напомни, что там случилось в Кербе?