Вокруг света с «Зарей» - [74]

Слово «Панама» на языке местных индейцев означает «место, богатое рыбой». Но об этом исконном значении скоро забыли. Оно не выдержало конкуренции с тем новым смыслом, которое приобрело слово «Панама» после краха французской акционерной компании. Выгодность географического положения Панамского перешейка люди поняли давно. Еще несколько веков назад высказывались мысли о строительстве канала через самое узкое место Американского континента. Это сулило большие экономические выгоды, потому что морской путь вокруг Южной Америки был не только долог, но и опасен. Один из величайших сынов Латинской Америки Симон Боливар, возглавивший в начале прошлого века борьбу испанских колоний за независимость, считал, что Панама благодаря своему положению между двумя океанами сможет стать центром мировой торговли всего земного шара. «Ее каналы, — писал он, — сократят расстояния до других стран мира. Они сделают более тесными торговые связи Европы, Америки и Азии и принесут этому столь счастливому уголку дань четырех материков. Пожалуй, только здесь сможет возникнуть столица земного шара наподобие той, какую для древнего мира стремился сделать из Византии Константин». Это стало девизом, который написан на государственном гербе Панамы: «Pro Mundi Beneficio» (На благо всего мира).

С борта «Зари» отлично видны берега. Прямо перед нами три островка, три невысоких холма, соединенных с материком узким искусственным перешейком. На вершинах холмов торчат зенитные ракеты. Правее островов, уже на материке, виден форт Амафор, за ним невысокие здания городка Бальбоа, который входит в зону канала, а еще правее раскинулся по берегу океана огромный город Панама — столица республики. Сквозь дымку видны старинные соборы и высокие здания модернистского стиля. Город расположен на холмах и утопает в тропической зелени. Проспектик сообщает, что туристы могут увидеть в городе много интересного: национальный музей, статую Бальбоа, университет, собор Золотого алтаря и многое другое. Рядом помещена статья за подписью губернатора зоны канала. «Добро пожаловать в зону Панамского канала», — приглашает губернатор. Он расхваливает достопримечательности, которые можно увидеть в зоне канала, на озерах Мирафлорес и Гатун, в музее и Суммит-парке. В несколько минут такси или автобус домчит вас до столицы Республики Панама. Гиды и полицейские помогут вам добраться, куда вы только пожелаете. В заключение губернатор надеется, что этот визит будет приятным и запоминающимся.

Честное слово, мы тоже надеемся, что он будет приятным и запоминающимся. Нам очень хочется побродить по улицам столицы республики, посмотреть на океан с того же холма, с которого его впервые увидел Васко Нуньес де Бальбоа ровно четыреста пятьдесят лет назад. Хочется пройтись по мосту, легкой аркой переметнувшемуся через канал у самого входа в него. Он связал воедино межамериканскую автостраду. Мы строим самые радужные планы, а лоцман уже ведет нашу посудину к пирсу в городе Бальбоа. У нас впереди пять увлекательных дней…

Но, увы, мы не побываем в городе Панама, не увидим собора Золотого алтаря и не пройдем по мосту, который соединяет Южную и Северную Америку. «Добро пожаловать» губернатора относилось не к нам. Нам он запретил даже выходить на берег. Когда мы ошвартовались, к трапу подкатил черный легковой лимузин полиции. Старший дал какое-то распоряжение, и у трапа выросла фигура в темно-синем форменном мундире с резиновой дубинкой и смит-вессоном на боку. Нам не разрешают выйти на пирс. И к нам никого не пускают, даже матросов с норвежского и эквадорского торговых кораблей, что ошвартовались рядом с нами. Вход разрешен только агенту по снабжению и сотрудникам службы информации канала. Приходится сидеть на ботдеке и резаться в осточертевшее домино. Напротив, у берега, ошвартованы яхты и катера. С утра на них поднимается галдеж. Приезжают какие-то американцы, сгружают с автомобилей ящики с пивом и кока-колой, перетаскивают на суденышки бруски льда и рыболовные снасти и укатывают в море. Вечером они возвращаются и выбрасывают на причал тунцов, марлинов, королевских макрелей. Рыбы очень много. Мы начинаем верить рекламным плакатам, которые еще в Канаде убеждали нас посетить зону Панамского канала — лучшее место для рыбной ловли. Недаром индейцы назвали эти места Панамой. Мы наблюдаем, как с деревьев на противоположном берегу взлетают пеликаны. Они тоже уносятся шумной стаей на рыбную ловлю и тоже возвращаются к вечеру, странно планируя над зарослями, и поднимают около гнезд неимоверный гвалт. А потом небольшими стаями проходят розовые фламинго. Чувствуется, что у птиц и рыбаков тут раз и навсегда заведенный распорядок дня.

Каждый день, часов в десять утра, с соседнего аэродрома взлетает реактивный самолет. Он ввинчивается в небо над нашими головами. У него широко раскинуты узкие крылья. Набрав высоту, он берет курс на север.

— У-2,— говорит полицейский.

У-2 летит на Кубу. Об этом сообщалось по радио.

Рыбаки, пеликаны и ревущий У-2 — это, кажется, все, что мы увидели в Бальбоа.

Ночью возвращаются из города морячки с соседних кораблей. Они здорово под хмельком и заплетающимися языками горланят песни. Поравнявшись с «Зарей», умолкают, чтобы не будить наших. А полицейский всю ночь вышагивает по пирсу.