Вокруг света с «Зарей» - [19]

Ванкувер хорошо распланирован. При его строительстве учитывались все особенности местности. Заводы, верфи, подъездные пути, жилые массивы — все продумано. И даже дальние ландшафты красиво вписываются в картину города. Улицы пересекаются под прямыми углами, как на миллиметровой бумаге. А редкие небоскребы (они здесь не так уж и высоки) не давят на деревянные строения в два-три этажа.

Но нам хотелось увидеть прежних хозяев этой земли. Тех, кто подарил миру прекрасные сказки и быстрые каноэ. Мы хотели увидеть потомков индейцев племени нутка — самого многочисленного из племен, населявших эти районы.

— Индейцы? переспросили нас канадцы, — Они давно здесь не живут. Но кое-что мы вам все-таки покажем.

Мы проскочили берегом Английского залива, миновали университетский городок и вдруг близ дороги на крошечной полянке увидели сарай из толстых прочных кедровых досок. Рядом стояли раскрашенные деревянные скульптуры необычайной выразительности. Выдра, ворон, лягушка, еще какие-то странные существа, сделанные очень искусной рукой. Это были тотемы индейского племени нутка. И здесь, на полянке, был устроен своеобразный музей под открытым небом. Позже мы еще не раз видели такие изображения. Ими зазывают в Британскую Колумбию туристов, ими торгуют как сувенирами. Древнее искусство легендарного народа стало ходкой рекламой.

Нам удалось побывать в университете Британской Колумбии, который раскинулся невысокими красивыми корпусами на живописной окраине Ванкувера. Отличные учебные помещения, хорошие спортивные залы и площадки, удобные общежития. За общежитие (комната на двоих) студент платит от шестидесяти до восьмидесяти долларов в месяц. За обучение на физико-математических и естественных факультетах — пятьсот долларов в год. На гуманитарных — триста. За сдачу экзаменов и зачетов плата особая.

Студенты в университете кроме обязательных дисциплин, которые входят в программу обучения, изучают еще и другие предметы, которые, по их мнению, могут пригодиться позже. Подобный порядок существует здесь и в школе.

Светлана Шошина, канадка русского происхождения, энергичная блондинка, которая, казалось, не могла жить без улыбки и смеха, сводила нас в школу имени Китчелано — вождя индейского племени, когда-то жившего здесь. В школе Светлана проходила учительскую практику, поэтому она была тут как дома. Мы переходили из класса в класс, из спортивного зала в лабораторию, стараясь расспросить обо всем.

Средняя школа Китчелано — двенадцатилетка. В нее принимаются дети шести лет. Так что оканчивают ее они примерно в одном возрасте с нашими выпускниками средних школ. Теоретическая программа канадской двенадцатилетки уже нашей. Мы познакомились с учебниками по химии и физике. Ученики десятых-одиннадцатых классов изучали то, что мы в седьмом-восьмом. По некоторым предметам было по два учебника: один толстый, другой раза в два-три тоньше. Оказывается, ученики, решившие после школы идти в университет, «берут» уроки по более широкой программе. То же самое и по другим предметам. Короче говоря, выпускники одного и того же класса получают разный объем знаний, Считается, что, если человек не идет в вуз, ему незачем забивать голову ненужными знаниями. По этой же причине география и всеобщая история вообще не считаются обязательными предметами, но историю многие изучают факультативно. А географию «берут» человек пятьдесят из всей школы.

Зато много уделяется внимания чисто практическим предметам, которые пригодятся в жизни: машинописи и стенографии, работе с простыми счетными машинами. Ребята работают в школьных мастерских: авторемонтных, слесарных и столярных. Девушки изучают домоводство. После окончания школы мальчики получают производственные разряды, но они должны еще года два проработать на заводе, прежде чем станут рабочими-специалистами,

* * *

Каждый день к нам в гости приходят югославы, чехи, словаки, болгары. Спрашивают, как дела на родине, в России. Тут, за океаном, все славяне считают Россию родиной. Приходит как-то со вкусом одетый мужчина лет тридцати пяти, говорит на странной смеси украинского и древнерусского языков. Понять легко. На всякий случай спрашиваю, кто он по национальности.

— Так я-то русский.

— Откуда?

— Из Белграда. Есть такой город в Югославии.

— Так, выходит, югослав?

— Да нет. То я в Югославии югослав, а в Канаде я русский. Тут все мы русские.

Разные люди приходили к нам на шхуну, разные задавали вопросы, и по-разному сложилась здесь судьба этих выходцев из России. О некоторых встречах хочется рассказать.

…Николай Михайлович Плотников похож на бухгалтера. А может быть, это просто я так представляю себе бухгалтеров. Среднего роста, в очках. Говорит спокойно, а на лице сосредоточенность, будто он все время в уме считает. Ему лет пятьдесят. Его жене столько же. Она чешка и по-русски говорить не умеет. Николай Михайлович — духобор. Это он сказал нам сразу при знакомстве. Мы даже чуть не засмеялись: человек как человек, и вдруг — духобор. Непротивление злу насилием, пассивный протест, сжигание домов и прочая штука.

Секта духоборов образовалась в России еще в XVIII веке на территории нынешней Кировоградской области на Украине. Потом духоборы появились в Харьковской, Тамбовской и Воронежской губерниях. Они отвергали церковные обряды и все догматы церкви. Царское правительство узрело в этом протест против существующего режима и выслало духоборов сначала на земли по реке Молочной, а потом в Закавказье. В 1898 году духоборы во главе с Петром Васильевичем Веригиным перебрались в Канаду. И вот мы сидим с самым настоящим духобором, а он зовет нас к себе в гости. Собрались, поехали куда-то на край города. По дороге Николай Михайлович жаловался: