Вокруг света на «Заре» - [16]

У жителей Владивостока большим спросом пользуется еще один деликатес – маленькие креветки, которые почему-то носят то ли китайское, то ли корейское название «чилимы». Эти креветки отваривают в морской воде и продают на рынке в газетных кульках, и любители с удовольствием едят их, как семечки.

Учебное судно «Полюс» было одним из последних пароходов, работающих на угле, и курсантам приходилось знакомиться с работой «сердца» парохода – машинным отделением и кочегаркой.

Кочегарку моряки часто называют «преисподней» и работа там считается самой тяжелой. В кочегарке на «Полюсе» было четыре топки, которые нагревали воду до пара в четырех котлах. Жара здесь была ужасная, и кочегары работали по пояс голые. Особенно жарко было в тот момент, когда открывали дверцу и выбрасывали из топки слипшийся остаток сгоревшего угля – пека. Сначала кочегар длинным ломом, который почему-то называют «понедельник», подламывают в топке этот пек, затем специальным приспособлением, похожим на огородную тяпку, вытаскивают пек из топки и вываливают его на металлические плиты перед топкой.

Пек светится каким-то белым огнем и от него идет невыносимый жар. Прежде чем пек убрать с металлических листов, его поливают из шланга водой и в кочегарке становится как в парной. После того как огонь в этом пеке потушен, помощник кочегара лопатой грузит еще горячий пек в тачку, отвозит ее к специальному раструбу и сваливает в него пек, и далее он летит по желобу в воду.

После того, как щиты перед топкой освобождены от пека, кочегар начинает загружать топку углем. Длина топки несколько метров и кочегар должен ровным слоем засыпать уголь по всей поверхности топки. Но уголь к топке надо еще подвезти, и помощник кочегара возит его на тачке из бункера. На пароходах угольный бункер занимает довольно много места, чтобы угля хватило на дальний переход. В начале рейса уголь лежит перед дверью в бункер и расстояние до топки небольшое, но по мере движения парохода уголь расходуется и к концу рейса помощнику кочегара приходится бегать в дальние уголки бункера и везти груженную углем тачку к топке. Подвешенная вверху люстра почти не дает света, и он везет тяжелую тачку в полной темноте.

Все четыре часа вахты помощник кочегара подвозит уголь к топкам, выбрасывает образовавшийся пек, а кочегар забрасывает уголь в топку и после того, как тот прогорит, очищает топку от пека. Работа кочегаров очень тяжелая, жара в кочегарке невыносимая, пот с них течет ручьями, и они постоянно подбегают к висящему на цепочке чайнику с водой, чтобы глотнуть живительной влаги и немного полить на себя.

Несмотря на то, что пароходы уходили в прошлое и им на смену приходили теплоходы, курсанты, как будущие капитаны, должны были знать и работу кочегарки, и они во время практики работали помощниками кочегара. После четырехчасовой вахты, отмывшись от угольной пыли, они без сил падали в кровати и с трудом просыпались к очередной вахте. Самое интересное было в том, что в будущей работе эта практика им не пригодилась, так как пароходов на флоте уже не стало. Зато впоследствии, встречаясь со старыми моряками, они могли с гордостью заметить: Да я сам работал кочегаром…, и с полным правом пропеть отрывок из старой морской песни – «Товарищ я вахту не в силах стоять, сказал кочегар кочегару, огни в моих топках совсем не горят, в котлах моих нет больше пару…»

Глава 9

За приятными воспоминаниями исчез из вида последний остров Курильской гряды Парамушир, и вскоре перед глазами команды появилась самая южная точка камчатского полуострова – мыс Лопатка.

Теперь шхуна шла вдоль континента, которым являлся полуостров, настроение команды заметно поднялось и все стали готовиться к скорому выходу на камчатский берег.

Через сутки шхуна вошла в спрятавшуюся среди высоких гор Авачинскую бухту и медленно прошествовала мимо встречавших ее величественных «Трех братьев» – трех скал, стоящих, как часовые, на входе во внутреннюю бухту. Перед глазами высыпавшей на палубу команды предстал живописно расположенный на склонах сопок спускавшийся к морю город. Издалека казалось, что крайние дома уходят прямо в воды бухты.

Опять прозвучала любимая команда «аврал», и поскольку почти все члены экипажа были на палубе, они без суеты распределились по мачтам и через мгновение паруса были убраны, и шхуна под двигателем медленно двинулась к причалу. По мере приближения к берегу становилось ясно, что дома и строения не уходят под воду, как казалось издалека, а заканчиваются перед причалами.

Шхуну встретил маленький катер, принял брошенный с кормы буксирный канат, закрепил его на кнехтах и медленно повел ее к месту стоянки. Не доходя до причала, он медленно развернул шхуну кормой к причалу, шхуна дала задний ход, на баке загремели якорные цепи и оба якоря, подняв фонтан брызг, ушли на дно.

С кормы на берег бросили две выброски – это тонкие лини, на конце которых для тяжести находятся небольшие грузы и к концам которых привязаны швартовые канаты. Портовые рабочие подтянули канаты, накинули их петли на береговые кнехты, опустили с причала на корму шхуны трап, и у моряков появилась связь с берегом.