Вокруг света на такси - [12]
Садитесь, садитесь, я подвинусь.
Пассажир. Лучше я выйду…
Жена. Не утруждайтесь. Я возьму другую машину…
Попутчик(Жене). Я с тобой.
Жена(Попутчику). И ты сиди.
Пассажир. Вы что, знакомы?..
Жена. Я многих тут знаю.
Таксист. Мы уже сегодня ездили.
Жена. И хватит. Покатались. (Хочет закрыть дверцу машины.)
Девушка. Куда вы?.. Не разрушайте компанию.
Жена. О, да у вас компания!
Попутчик. И веселая!
Жена. Ладно. Тогда мы ее увеселим. (Пассажиру.) Как вы считаете?
Пассажир. Я?.. Почему я?..
Жена. Так… Вы мне понравились. (Попутчику.) Ну-ка, давай назад.
Пассажир. Грубо, мадам, грубо…
Жена. А я у себя дома.
Девушка. Вот это весело! Попутчик выходит из машины и пересаживается на заднее сиденье к Пассажиру и Девушке.
Жена(садится рядом с Таксистом; ему). Не помешаю?
Таксист. Вы хотели машину с хорошим собеседником?
Жена. Такой сервис, да?
Таксист. А тут их целых три. Вы визитку мне давали. (Показывает визитку.) Я и решил позвонить с предложением, вы как ответили: «Это то, что мне сейчас нужно».
Девушка. А нам тут как раз не хватало одной дамы.
Жена. У вас что — танцы?
Пассажир. Примерно.
Жена. Я не танцую.
Девушка. Нет, просим, просим!
Жена. Ну, если только рок-н-ролл. В такси.
Пассажир. Для меня слишком быстро.
Жена. А о вас речь не идет. У меня есть кавалер.
Пассажир. Это кто?
Попутчик. Я бы не стал так жестко… Разбиваем компанию.
Девушка. Мне, например, все нравятся!
Жена(Таксисту). Чего заслушался? Трогай.
Таксист. Куда?
Жена. Думаю, у тебя уже есть план.
Таксист. Есть.
Жена. Вот туда и направляйся. Таксист поворачивает ключ зажигания, машина трогается, на малой скорости едет вокруг стадиона.
Попутчик. В молодые годы почему рушились большие компании? Из-за особых пристрастий. Из-за романов, короче. Однажды в Гаграх жарким августом мы жили человек восемь. Девять. Все вместе. Утром — общий чай, обед — кукуруза, инжир на пляже, вечером — треп под винцо, ночное купание голышом. И вот, сначала между одной парой игзникла симпатия, потом другие взялись за этки. потом еще один роман… И всё.
Девушка. А вы?
Повутчик. Я был девятым.
Пассажир. Надо быть четным. Всегда!
Попутчик. Любовь разбивает человеческую живность на пары. Как в армии: на первый-второй рассчитайсь… Мой идеал — «толпа».
Девушка. От толпы дети не родятся.
Таксист. Вот и хорошо.
Жена. Парень, ты чего?
Таксист. Народу и так везде много.
Жена(Таксисту). У тебя есть дети?
Таксист. Нет.
Жена(Пассажиру). А у вас?
Пассажир. Бездетный.
Жена. И холостой?
Пассажир. Свободный.
Жена. Счастливый… А у меня муж. Пьяница и бабник.
Пассажир. А мы так вашим мужем очень довольны.
Жена. Это каким?
Пассажир(указывая на Попутчика). Разве это не ваш муж?
Жена. Он шире. Он — друг.
Девушка. Я вам завидую. Если бы мой «немуж» был бы мне другом…
Жена. А он дружить не умеет.
Пассажир. Это вы про кого?
Жена. Про моего.
Пассажир. А вы пробовали?
Жена. Что?
Пассажир. Дружить. С вашим мужем.
Жена. Более того. Я пробовала его любить.
Пассажир. И что?
Жена. В результате я рядом с вами, а не с ним.
Девушка. Видать, натерпелись…
Пассажир(Жене). По вам не скажешь. Встретил бы на улице, обратил внимание…
Девушка. Да… А в машине?
Жена(Пассажиру). Вы уже заняты. Да и я тоже.
Девушка(Таксисту). Эй, чего ты к своему стадиону привязался? Голова уже закружилась.
Таксист. Ларек ищу, пивной… Видать, снесли.
Жена. Да черт с ним, с твоим пивом!
Таксист. Давайте я вас в парк отвезу, ноги хоть разомнете.
Девушка. Вот! Давно уже пора остановку сделать.
Едут от стадиона в сторону парка.
Попутчик. Вы тут разговариваете, а я сижу и думаю, сколько бы проблем исчезло, если бы люди были одинаковыми. С чего все началось? Адам и Ева посмотрели друг на друга, увидели разницу в своих конструкциях — тут бы им по логике и разойтись. А они устремились друг к другу. Вот мы до сих пор и страдаем. Ведь разные, зачем соединяться?
Жена. Ну и вылетели из рая.
Попутчик. Глупо. Я бы там жил и посвистывал.
Девушка(Попутчику). У вас большая семья, да?
Попутчик. Нет, я живу в раю.
Жена. Если рай это запущенная однокомнатная квартира, то я предпочитаю ад.
Пассажир. Я бы так с удовольствием пожил в однокомнатной квартире, тем более в запущенной. Просыпаешься — один! И уже запущен!
Жена(Пассажиру). Значит, вы все-таки женаты?
Пассажир. Представьте себе! И счастлив в семейной жизни.
Жена. А я вдова.
Пассажир. У вас же муж… пьяница и бабник…
Жена. Вот поэтому я и вдова.
Девушка. То есть ваш муж умер?
Жена. Не совсем. Он просто приказал мне долго жить. Долго и счастливо. И кататься на такси.
Девушка. Ваш муж — благородный человек.
Жена. Более того, он сам нашел машину, водителя и все это завещал мне.
Девушка(Таксисту). Это вас?
Таксист. Да. Новая форма обслуживания — катание по завещанию.
Пассажир.(Таксисту). Поздравляю, старик, набираешь форму.
Таксист. Работа такая. Тренировка каждый день. Об клиента.
Попутчик. Об нас?
Таксист. Об вас.
Пассажир. Ну, считай, тебе сегодня повезло! Такой компот в одной машине.
Таксист. Борщ.
Пассажир. Ну, борщ.
Таксист. Да, я давно мечтал об этом.
Девушка(Таксисту). Вы любите борщ?
Таксист. Я много тут чего наслушался… в машине… Целые романы. Но что плохо, все время какими-то кусками. Как книгу читаешь, а листы вырваны. Все истории начинаются где-то до и заканчиваются где-то после. Застаешь только середину. Причем не в самом интересном месте. Сегодня мне повезло — весь роман сел ко мне целиком.
В центре пьесы – переосмысление противостояния стиляг и идеологически правильных партработников: главный герой произведения по кличке Бэмс во время учебы в университете был призван к ответу вышестоящими органами за свое увлечение «американским образом жизни», а проще говоря, западной музыкой. Его сокурсник, комсорг Ивченко – не вмешался в учиненную над ним расправу. Встретившись спустя много лет, бывшие друзья смотрят на давно отгремевшие страсти с позиции умудренных жизнью людей.Как писал сам Виктор Славкин: «Поначалу пьеса называлась «Дочь стиляги», и в ее основе лежала подлинная история.
До резкой смены эпох оставалось еще без малого 10 лет, но в застойном воздухе 80‑х драматурги позднесоветского периода уже улавливали меняющиеся настроения, пытаясь выразить свое поколение. Пьеса Виктора Славкина «Серсо» по праву стала легендарным текстом уходящей эпохи, увековечив «внутренних эмигрантов» советского периода, потомков чеховских недотеп, разочарованных в себе и в стране людей, смиренно живущих в то время, когда им выпало жить.«Серсо» имеет и другое название, ставшее крылатым выражением: «Мне 40 лет, но я молодо выгляжу»: компания 40‑летних, в разной степени знакомых друг с другом людей приезжает на выходные в загородный дом.
В сборник драматурга Виктора Славкина вошли пьесы «Плохая квартира», «Мороз» и «Картина». Они охарактеризованы автором как «одноактные комедии». Небольшие изящные произведения объединены темой абсурдности одиночества и отчуждённости от мира. В «Плохой квартире» Славкин вдохновляется классиками драматургии абсурда, соединяя абсурд с житейской, даже немного сентиментальной историей. Герой «Картины», художник, мучительно пытается решить, хочет он быть Творцом или нет, а для героя «Мороза», «специалиста по всему на свете» вся жизнь проходит незаметно за абсурдными телефонными консультациями.
Обычный графоман решает обмануть судьбу – переписывать тысячи страниц пушкинских сочинений, чтобы в каккой-то момент, разогнавшись – написать что-то своё.И у него получается…почти, потому что у всего есть своя цена.
Во многих пьесах Славкина, вдохновленного классиками драматургии абсурда, абсурд соединяется с бытовой человеческой историей, даже с сентиментальностью. В «Плохой квартире» абсурд в том, что семья живет по соседству с тиром, жильцы даже знают, когда и куда стреляют. Но они смирились и приноровились к этому. Потому что попали они туда из-за жилищного кризиса, другой квартиры нет. Вот и живут они, не зная покоя в советской действительности, в самых смешных ее проявлениях.
Первая пьеса Виктора Славкина. Действие происходит в оркестре между музыкальными номерами. Один из музыкантов пришел на репетицию, забыв дома ключ от футляра. Он никак не может открыть футляр и достать инструмент. Репетиция идет без него, а музыкант чувствует, как выпадает из коллектива. Окружающие начинают по-разному к нему относиться. Одни переживают, другие говорят: и без него хорошо, не очень-то он и нужен. В один из антрактов режиссер его спрашивает: вы помните, на каком инструменте играли? Может быть, мы позовем имитатора, он сымитирует звук? К тому времени музыкант уже не может вспомнить, что же у него за инструмент, пытается как-то описать звук, но никто его не понимает.