Вокруг Света 2007 № 04 (2799) - [11]

Поначалу неудаче не придали большого значения. Однако Плевна находилась как раз в центре стратегической линии, ведущей от Дуная к перевалам, и, не овладев ею, наступать дальше было опасно. Сюда перебросили дополнительные части, и 18 июля последовал новый штурм — силами уже 30-тысячного русского корпуса. И вновь неудача, сопровождавшаяся большими потерями — почти 8 тысяч убитых и раненых! Осман-паша успел создать прекрасные оборонительные линии и к тому же постоянно получал подкрепления от османского правительства.

В это время к югу от Балкан, куда успел выйти лишь Передовой отряд, появилась 60-тысячная армия Сулеймана-паши, и Гурко едва успел отойти к перевалам. Во время неожиданного перехода от наступления к обороне на всех участках наша армия оказалась в весьма невыгодном положении — с растянутыми коммуникациями и «дырявым» фронтом. Турецкое командование теперь даже разрабатывало планы вытеснения противника обратно за Дунай, и лишь несогласованность в действиях между пашами, а также стойкость отдельных наших частей и болгарского ополчения помешали их успеху.

Михаил Дмитриевич Скобелев (1843-1882)

Он стал самым ярким героем Русско-турецкой войны. Ко времени ее начала он был молодым (ему было всего 34!), талантливым и амбициозным военачальником, получившим известность благодаря решительным действиям при покорении Средней Азии. Начальство его недолюбливало, и поначалу Скобелев оказался в действующей армии без определенной должности. Вскоре, однако, он прекрасно проявил себя при взятии города Ловеча, затем — при третьем штурме Плевны, а переход через Балканы и успешные действия у Шейново прославили его имя на всю Россию. Этот эпизод войны, с которого мы начали нашу статью, изображен на знаменитой картине Верещагина. Белый генерал был убежденным панславистом и сторонником взятия Константинополя. Скобелев воевал не только геройски, но и… хозяйственно. Вот, скажем, полковник Духонин, отряд которого расположился на горе Св. Николая на Шипкинском перевале, писал об условиях стояния на перевале следующее: «Ни в одной траншее огня развести нельзя, одежда всех офицеров и солдат изображает... сплошную ледяную кору... солдаты с чрезвычайными усилиями поддерживают в хорошо смазанных маслом ружьях исправное действие затвора и выбрасывателя, постоянно приводя их в движение окоченевшими пальцами». Армия Радецкого потеряла от обморожений и болезней больше солдат, чем в боях. Радецкий, в остальном отважный и «положительный» генерал, не очень любил посещать солдат. Знал только рапортовать по начальству: «На Шипке все спокойно». Вот так «спокойно» от проблем с содержанием и морозов русские потеряли на Шипке около 11 000 человек больными и обмороженными! А ведь наши войска все-таки «сидели» на Шипке не зря — они прочно удерживали проходы через Балканы. Многое изменилось, когда за дело взялся Скобелев. Получив от Радецкого указание подготовить колонну к переходу через Балканы, он развернулся во всей красе. Скобелев принялся заботиться о солдатах: велел закупать по округе сапоги, полушубки, теплое белье, продовольствие и фураж для скота, вьючные седла и прочее. А помимо этого, генерал озаботился заменой тяжелых солдатских ранцев легкими холщовыми мешками, в которых по его приказу каждый рядовой тащил с собой… сухое полено! И пусть штабные посмеивались над генералом-«интендантом»: зато во время перехода через Балканские горы в его отряде не оказалось ни одного обмороженного. А в других отрядах люди продолжали выбывать из строя... Новый взлет популярности и карьеры Скобелева пришелся на начало 1880-х годов: блестяще проведенный Ахалтекинский поход в Туркмении принес ему лавры самого талантливого русского полководца. Тогда же он испортил отношения с Александром III резкими публичными выступлениями с критикой якобы «антирусской» и прогерманской внешней политики правительства. В ночь на 26 июня 1882 года, которую он провел в московской гостинице «Англия», пользовавшейся очень сомнительной репутацией, генерал от инфантерии Скобелев неожиданно умер от сердечного приступа, не дожив даже до сорока лет.

Миттельшпиль

Итак, пунктами, где решался теперь исход борьбы, стали Плевна и важнейший балканский перевал, Шипкинский.

Геройски отбив возле Шипки упорный натиск превосходящих сил (при этом прекрасно проявили себя болгарские ополченцы), русские части перешли здесь к позиционной обороне, затянувшейся до 27 декабря. Крайне неудобная позиция, тяжелейшие условия, рано ударившие в горах морозы — все это привело к очень большим жертвам (около 10 тысяч человек), причем в основном не от пуль, а от обморожений и болезней. Один из офицеров свидетельствовал: «…сгибание рук почти невозможно, ходьба весьма затруднительна, свалившийся с ног человек без посторонней помощи подняться не в состоянии, в 3—4 минуты его заносит снегом…»

Но все же еще самым тяжелым эпизодом войны явился третий безуспешный штурм Плевны. Он был предпринят 27—30 августа, специально к именинам императора и вопреки мнению тех, кто считал, что необходим не штурм, а правильная осада. Лишь отряду Скобелева ценой невероятного упорства удалось частично преуспеть и продвинуться, но поддержки он так и не получил. В результате — вновь огромное число погибших: 13 тысяч русских и еще три тысячи румын, влившихся накануне в действующую армию.