Вокруг Света 2002 № 02 (2737) - [23]
После того кошмарного дня глубокой ночью Елизавета незаметно вышла из дворца. Первый фиакр, встреченный ею в этот глухой час, отвез ее к монастырю капуцинов, где только что похоронили Рудольфа. Отказавшись от услуг монаха, она медленно спустилась в склеп, освещенный тусклым светом факелов и, сдерживая нечеловеческий крик, тихо произнесла: «Мальчик мой, скажи, что же с тобой случилось?..»
...Последние неполные 10 лет жизни Елизаветы были годами прощания со всем, что ее окружало. Она раздарила все свои сколько-нибудь нарядные вещи, а ее душевное состояние явственно свидетельствовало о том, что жизнь потеряла для нее всяческий смысл. Напрасны были надежды Франца Иосифа на то, что острота горя хоть когда-нибудь утихнет. Он старался вытащить жену из сотворенной ею же самой тюрьмы — Елизавета заперлась в маленьком особняке в Ишле, где муж впервые увидел ее девочкой, живущей в ожидании счастья. И ему это вроде бы удалось, но дальше последовало какое-то жуткое и неприкаянное блуждание Елизаветы по белу свету. Как тяжело раненный человек, она искала такое место, где можно было бы хоть на минуту забыться и как-то унять невыносимую боль.
Неистовые папарацци, которые в то время еще не имели такого названия, но суть которых от этого вовсе не менялась, неотступно следовали за ней по пятам, выплескивая на страницы газет беззастенчивую ложь и беспардонные утверждения, порой, правда, разбавляя все это горестной правдой. О Елизавете писали, что она явно не в себе и что, мол, частенько качает на руках диванную подушку, спрашивая у окружающих, красив ли ее сын.
Но Бог не лишил несчастную женщину разума. В своем неутолимом горе она продолжала думать о муже. Одна из ее дочерей писала: «Она опасается, что ее постоянно растущая боль будет супругу в тягость и приведет к недоразумениям в их семейной жизни». Франц Иосиф, по-своему переживая смерть сына, топил свое горе в работе — государственные дела требовали его постоянного присутствия в рабочих апартаментах. Елизавета же отчетливо осознавала, что своей скорбью угнетает мужа.
Порой она просила свою приятельницу Катарину Шратт — актрису и любимицу Вены — хоть как-то отвлечь мужа от невыносимого для него одиночества. Одна из дочерей императрицы — Гизела была крайне недовольна постоянными прогулками отца с этой милой женщиной и откровенно сказала об этом матери. «Мои крылья сгорели. Я хочу лишь покоя, — отвечала ей Елизавета. — Знаешь, дитя мое, слово «счастье» давно не имеет для меня никакого смысла. Но отец твой не виноват в этом. Если бы Господь призвал меня к себе, он был бы свободен...»
В 1898 году Елизавета прибыла в Женеву. Она путешествовала инкогнито и без охраны, гуляя по городу в сопровождении двух-трех спутниц, а чаще совсем одна — 60-летняя императрица Австрии с фигурой молодой женщины и лицом, словно бы неподвластным времени. «Жаль, что ее истинный облик не под силу передать ни одному художнику и что есть на свете люди, которые ее никогда не видели», — писала одна из ее современниц. А вот мнение мужчины: «Лучше не смотреть на нее слишком внимательно. Иначе можно не заметить, как сердце начинает охватывать какое-то непонятное томление».
Несмотря на то что, прибыв в Швейцарию, Елизавета сделала все, чтобы не привлекать к себе внимания, укрыться от газетчиков ей так и не удалось. А потому все знали, что под именем графини фон Хоэнэмбз скрывается императрица Австрии. Да и портреты ее печатались во множестве. Во всяком случае, 25-летний безработный Луиджи Лукени, итальянец по происхождению и, как он утверждал, анархист по убеждению, легко выяснил, в каком отеле живет императрица.
На хороший кинжал денег у него не было, и потому на ближайшем развале он купил напильник. Елизавету он подстерег у отеля Бо-Риваж, а после ее выхода по направлению к набережной Мон-Блан отправился вслед за ней. И вдруг на середине пути он, обогнав ее, резко повернулся, как дикая кошка кинулся на оторопевшую женщину, и с чудовищной силой вонзил ей в грудь трехгранный напильник. Затем Лукени сделал попытку убежать, но уже через несколько минут был пойман. Проведенная экспертиза засвидетельствовала, что убийца психически здоров, а его действиями руководило желание отомстить ненавистным аристократам и... прославиться.
С мертвого тела императрицы сняли две вещи, с которыми она не расставалась, — обручальное кольцо, носимое ею не на пальце, а на цепочке под одеждой в виде кулона, и медальон с прядью волос сына. По результатам обследования выяснилось: острие напильника проникло в тело на 85 миллиметров и пронзило сердце. Рана в виде V-образного отверстия была едва заметна, ни единой капли крови из нее не вытекло.
На процессе Лукени спросили, чувствует ли он раскаяние. «Конечно, нет», — ответил он, с удовольствием позируя фотокорреспондентам и посылая в зал воздушные поцелуи. Его приговорили к пожизненному заключению. Он отсидел в тюрьме всего два года, когда его нашли повесившимся на кожаном ремне…
Людмила Третьякова
Досье: Большой оригинал
Знаменитая статуя Свободы, неизменно встречающая всех прибывающих в Нью-Йорк морским путем, была преподнесена в дар американскому народу Францией в честь 100-летия обретения Соединенными Штатами Америки независимости. Свободные жители Нового Света недолго оставались в долгу — не прошло и трех лет со дня открытия нью-йоркской статуи, созданной французским скульптором Фредериком Огюстом Бартольди, как американцы сделали ответный шаг — 15 ноября 1889 года, ко дню 100-летнего юбилея Французской революции, подарили Парижу уменьшенную копию знаменитой леди, выполненную тем же Бартольди. Благодарные парижане установили ее у моста Гренелль, став первыми, естественно, после ньюйоркцев, счастливыми обладателями символа Демократии и Свободы. И далеко не последними…
