Вокруг Света 1987 № 03 (2558) - [3]

От дома собраний донесся призывный гул барабанов.

— Идемте, праздник уже начинается,— позвал меня мальчик.— Дядя Жоао тоже пойдет с нами.

Под навесом собралось теперь все население деревни. Люди расселись на тростниковых циновках. Тут же стоял маленький складной стульчик, явно приготовленный специально для меня.

— Этот ритуал — все равно что конфирмация у европейцев,— пояснил Карлуш, когда я осторожно уселся на стульчик.— Видишь трех девушек, стоящих в сторонке? Торжества организованы в их честь — они становятся невестами.

Девушки были одеты в цветастые короткие юбки. На обнаженные плечи каждой наброшено покрывало из легкой ткани. Волосы уложены в замысловатую прическу, состоящую из десятков косичек, переплетенных стеклянными бусами. Такие же бусы из белых и голубых шариков тяжелым ожерельем охватывают шею и спадают на грудь.

Под навесом расположился и оркестр — около десятка музыкантов. Их инструменты — это разных размеров барабаны: от больших, в половину человеческого роста, тамтамов до совсем маленьких. Высоко отбрасывая руки и с силой ударяя по отполированной коже, барабанщики постепенно ускоряли ритм ударов.

На утоптанную босыми ногами площадку вышло несколько пар в ритуальных костюмах — сложном переплетении разноцветных тканей, бус, перьев и кусочков меха. Встав в затылок друг другу и положив руки на плечи впереди стоящих, танцующие начали движение по кругу, охватив кольцом виновниц торжества, сидевших в центре на корточках. Хлопая в такт музыке в ладоши, собравшиеся громкими голосами запели протяжную песнь.

— В ней поется о счастливой и долгой жизни, о материнстве и детях,— пояснил Карлуш.— Девушкам желают здоровья, удачного замужества и хорошего потомства.

Когда церемония закончилась, родители девушек пригласили всех к праздничному столу, расположенному за домом собраний. В центре стола лежали два жаренных в углях поросенка. Тушки их были вывернуты ребрами наружу так, чтобы головы и ножки оказались внутри и не подгорели.

Как я вскоре убедился, повара не пожалели при их приготовлении жиндунгу — жгучего ангольского перчика.

Основу же трапезы составляли киселеобразные блюда из маниоки. Вкусными оказались и местные голубцы: рис, овощи и мелко нарубленное мясо, завернутые в молодые тыквенные листья и тушенные в пальмовом масле...

Во время праздника мое внимание привлекли браслеты, украшавшие голени многих женщин. У одной из них браслетов было так много, что они панцирем заковывали ноги чуть ли не до колен.

Всезнающий Жоао пояснил:

— По количеству браслетов можно судить, что эта женщина была самой дорогой невестой в селении. Видите ли, у нас издревле существует обычай, по которому семья жениха выкупает невесту у ее родителей. В роли выкупа обычно выступает скот. А чтобы люди не сомневались, что за невесту отдали немалый выкуп, ее ноги украшают такими вот браслетами: по одному за каждого быка...

...Мы прощались с гостеприимными хозяевами на закате. Перед отъездом один из старейшин вынес из кимбы объемистый сверток.

— Это вам,— сказал он.— Чтобы всегда помнили нашу деревню. Такое в Луанде не купите. Ведь это — часть нашей жизни...

Я развернул шкуру антилопы. Внутри лежали отполированный руками охотников лук и несколько длинных стрел с разными наконечниками и разноцветным оперением. Тут же была небольшая статуэтка, которая изображала задумчивого божка, обхватившего голову руками.

Солнце быстро садилось в саванну. Настал час поить скот. Уже за пределами селения, у деревенского колодца, расположенного в тени раскидистого баобаба, мы наблюдали этот простой и торжественный ритуал. Колодец представлял собой огромную воронку, вырытую в земле. За день вода скапливается на дне, а набросанные сверху густые ветви не дают влаге высыхать: нельзя допустить, чтобы хоть одна капля пропала напрасно.

Рядом — выдолбленные из целых стволов корыта. Мужчины достают воду деревянными продолговатыми ведрами, наполняют колоды и, строго соблюдая очередность, поят быков и коров. Только после этого из деревни к колодцу приходят вереницы женщин с сосудами из выдолбленных тыкв, которые они несут на головах. Набирают воду не торопясь, с достоинством. Ожидая своей очереди, тихо переговариваются, иногда звонко смеются. Опускается темнота, и жизнь в селении замирает...

Через пески пустыни Намиб...

За время, что я продел в Лубанго, мне довелось повстречаться со многими замечательными людьми. Среди них были наши соотечественники, работающие в центральном госпитале Лубанго и на строительных площадках города. Всех их объединяло одно — глубокое понимание своего интернационального долга, бескорыстное стремление помочь ангольцам в строительстве новой жизни.

И вот когда моя работа была уже закончена, зарядили проливные тропические дожди. Темная перина туч легла, казалось, на самые крыши домов. О посадке рейсового самолета не могло быть и речи.

— Так ты можешь застрять на целую неделю,— сказал пришедший навестить меня Луиш да Силва, инженер местного отделения государственной нефтяной компании «Сонангол».— Знаешь что, чем сидеть здесь и напрасно тратить время, поехали с нами в Намиб. Мы должны забрать там большую партию горючего. Всего три часа, и мы — на побережье.