Вокруг Света 1984 № 02 (2521) - [14]

Помню, как в одном из боев на днепровском плацдарме Саша молотком укокошил одного не в меру расхрабрившегося фашиста. Тот вскочил на танк и стал замазывать триплексы, иначе — смотровые щели. Семенов внезапно открыл люк и молотком огрел его по голове. Да еще в придачу лимонку запустил по подбегающим фашистам. Потом подшучивали над ним: «Саша, покажи нам, как надо лупить фашистов кувалдой. Давай, не стесняйся».

У механиков-водителей танков жизнь на войне обычно коротка. Они первыми принимают удар: ближе них к врагу никого нет. Остальные члены экипажа хоть немного, но сзади. Наш Саша был живуч. Под Кировоградом загорелся его танк. Экипаж выскочил, отполз к своим. А Семенова, смотрим, нет. Что за чертовщина? Может быть, не выскочил? Командир уверяет, что видел его вне танка, а куда делся, не поймет. К вечеру является Семенов в батальон, довольный, на лошадке черной масти. На груди немецкий автомат. Смеется во весь рот.

— Ребята, смотрите-ка, Семенов тридцатьчетверку на живой КВ выменял. Давай, Сашок, заводи мотор. Крути хвост, скоро в атаку,— веселились танкисты.

Мы его ругать, а он нам сует бумагу. Читайте, мол. Разобрались. В бумаге командир стрелкового батальона просит нас представить к награде старшину Семенова. Оказалось, Саша при выходе из боя немного отклонился, наткнулся на пехотинцев. Они отражали очередную атаку противника. Не устоял и примкнул к ним. В одной из контратак отбили у немцев конную батарею. За геройство вручили Саше коня и снабдили бумагой.

...В Комаровке быстро нашли штаб стрелкового полка. Он занимал небольшую мазанку. Вошли, представились по форме. Внутри темновато, чадят фитили на солярке. Встретил нас командир полка. Рядом с ним за столом какой-то генерал в кавказской бурке и два или три штабных офицера.

— Опаздываете, капитан. Где танки?

— Ровно в 6.30 будут занимать оборону по северной опушке этого леса,— показал я по карте командира полка.

— Какая еще оборона, вы что, очумели? Мы в 7.00 атакуем Комаровку. Там скопилась уйма гитлеровцев. Надо выбивать их оттуда,— закричал генерал.

— Имею задачу от комбрига занять оборону. Горючее на пределе.

— Капитан! — еще выше поднял голос генерал. Я здесь ставлю задачи. И никто больше. Повторяю, в 7.00 атаковать вместе с пехотой. Иначе...

В мгновение — тысячи мыслей. Атаковать? А приказ Брижинева, а задачи на оборону, которые я поставил командирам рот? Все полетело к чертям. Горючее? Его нет. Остался час до атаки. Местность не видели. Пехоту тоже. С кем атакуем, какой противник, будет ли огневая поддержка — всего этого не знаем.

Делать нечего, надо готовить атаку, а не оборону. Сажусь на танк и еду хоть немного ознакомиться с местностью. Выскочил почти на передний край нашей пехоты. Вижу, в окопах бойцы в касках. Тишина. И вдруг шквал огня обрушился из Комаровки. Закрываю люк. Резко подаю назад. Подбегает пехотный капитан в каске.

— Эй, танкист, это ты поведешь нас в атаку?

— Как только подойдут танки, сразу и пойдем.

На ходу кое-что с ним согласовали. Но вижу, что-то мнется капитан. Спрашиваю:

— В чем сомнение, капитан, выкладывай.

— Да так,— нехотя отвечает он,— зачем атаковать? Они вот-вот сами попрут. Тут мы их и прикончим.

Вижу, подходят обе мои роты. В голове рота Ждановского. Свой танк как вкопанный остановил у моего. Его механик старшина Туз делал это виртуозно.

— Ну, комбат, где развертывать роту для обороны?

Думаю, ну что сказать моим ротным? Ясно же — атака не подготовлена.

Мысль одна — как лучше выполнить приказ в этой неразберихе.

Ровно в 7.00 Ждановский развернул роту в боевой порядок — ив атаку. Мчались танки, поднимая вихрь... Только прошли передний край, как противник обрушил по танкам и пехоте ураганный огонь. Ад кромешный. Шквал огня отрезает пехоту от танков. Она сразу же залегла. Танки идут вперед одни. Прямо под дула противотанковых пушек.

— Комбат, пехота лежит, как быть? Возвращаться за ней или вперед?

— Пехоту поведет Горбачев. Вам — вперед.

— Есть вперед!

Ставлю задачу Горбачеву: вместе с пехотой атаковать за Ждановским. Поначалу я хотел попридержать его. Но деваться некуда, командир полка сам бросился с офицерами поднимать пехоту в атаку. Это помогло. Вот уже за танками Горбачева плотная цепь бойцов. Жмутся к танкам. Это нам и надо. Рота Ждановского ворвалась в деревню. Но без пехоты. За что и погорели. В полном смысле погорели. Буквально за несколько минут подбито несколько танков. Первые убитые и раненые. И если бы не Горбачев с пехотой, то Ждановский и сам бы остался в той деревне.

У Леонида танк сгорел. Он пересел на другой. А его верный друг старшина Александр Туз остался на время без стального коня. Клянет все на свете. Недосмотрел. В упор получили несколько снарядов. И все в борт. Да, в деревню без пехоты не суйся.

Везуч был Туз. Сотни атак выдержал. Сменил несколько танков. Всю войну прошел. И сейчас здравствует в Подмосковье.

За исход атаки переживали вместе с командиром стрелкового полка, молодым, красивым полковником на белом коне.

— Товарищ полковник, садитесь в мой танк — и в деревню. Разве можно гарцевать на коне под таким огнем?