Вокруг Света 1977 № 07 (2442) - [9]

Как ни сопротивлялись демонстранты, а долго продержаться не могли. И когда решили отходить, было уже поздно — их окружила полиция. Здесь же, на улице, арестовали большую группу участников. Всю ночь их держали лицом к стене, с руками на затылке... Выявляли организаторов...

Рубен закончил рассказ. Мы стояли на той самой площади, где год назад шла схватка. Мостовая была тщательно выложена брусчаткой.

— Ты знаешь, — вдруг сказала Патрисия, — все улицы города, пересекаясь с Ривадавией, меняют названия. Может быть, это добрый знак? Ведь здесь были сделаны первые шаги...

В. Весенский

Дети всей планеты

То, каким будет мир завтра, во многом зависит от дня сегодняшнего. И дети видят окружающий мир, дети изображают его яркими рисунками на асфальте, на бумаге, на стене. Прежде всего любые дети рисуют солнце. Паренек, живущий в горах, изображает горы, деревенский мальчик рисует корову и трактор, городской — многолюдную улицу. А девочка из Белфаста нарисовала на стене обыденную сценку: солдаты обыскивают людей, рвутся бомбы. Ведь ребенок изображает то, что ему наиболее знакомо...

...Мальчик увидел чайку. Не в силах взлететь, она билась в прибое: перья ее были спутаны липкими нитями мазута. Мальчик подобрал чайку. Вымыл и вычистил перья, накормил и, когда она вновь обрела способность летать, выпустил ее. И в тот момент он почувствовал, что берет на себя ответственность — пусть самую малую частицу ответственности — за мир, который его окружает. За Землю, на которой должны распускаться цветы, летать в небе птицы, на которой будут жить и его будущие дети.

...Мало кто из юных американцев может позволить себе, как эти двое чернокожих мальчишек из Гарлема, брести средь бела дня по мостовой. Ведь обычная нью-йоркская улица забита автомобилями. Но это Гарлем, негритянское гетто Нью-Йорка. На обитателей его приходится автомобилей гораздо меньше, чем в среднем по стране, а безработных куда больше. Можно вырасти в Гарлеме, провести там всю жизнь и состариться, но так и не увидеть зеленого дерева. А главное — можно, как пишет негритянский поэт Хью Линдсэй, «весь мир представлять себе, как один огромный Гарлем, серый и безысходный».

...Вода плещется под полом дома, за порогом — узкие мостки. В таких поселках на воде люди живут поколение за поколением, учат своих детей прежде плавать и грести, а потом ходить. Во многих странах Азии те, кому не хватает места на земле, селятся между небом и водой...

...Когда подрастет этот бронзовый мальчик, он узнает многое из того, что дети в других странах видят только в учебниках истории. Отец научит его добывать огонь — нужно палочкой потверже сверлить мягкую древесину; ему покажут, как сделать копье, объяснят, как раскрашиваться к празднику. Может, он не увидит иных вещей, привычных для детей в других странах: высоких каменных домов, телевизора, телефона. Но все-таки жизнь его родителей, его племени медленно, но изменяется. И может быть, этот мальчик пойдет в школу и узнает об окружающем мире гораздо больше своих родителей, найдет свое место в жизни.

«Наша земля — это море»

Еще с вечера к священной бухте Куалоа на острове Оаху по дорогам и тропам тянулись вереницы машин, велосипедистов, пешеходов, скользили по морю флотилии катеров, яхт и юрких каноэ. Шли и ехали целыми семьями, взяв с собой даже детей. На следующий день, 8 марта 1975 года, в бухте Куалоа должно было состояться древнее как мир (хотя его столетия не устраивали на Гавайях), а теперь «новорожденное» празднество: предстоял спуск на воду настоящего «ваа каулуа» — двойного океанского каноэ, подобного тем, на которых, по преданию, приплыли на Гавайские острова далекие предки за 3000 миль с острова Таити.

Всю ночь на золотистом песке бухты Куалоа пылали сотни костров, у которых съехавшаяся со всего Оаху и соседних островов молодежь проходила ускоренный курс древней истории своей родины. Начинался он со множества легенд, которые теперь, увы, помнили лишь старики.

«Наша земля — это море, — поучали они. — Наши предки были великими мореплавателями для которых океан был родным домом... Но редко-редко встречались в нем острова, где могли бы отдохнуть усталые мореходы. И тогда обратились они к могущественным богам, и те научили их, что сушу можно вытащить из океанских глубин так же, как ловят рыбу... Самым великим ловцом островов был бесстрашный Капу. Однажды за его магический крючок из акульего зуба зацепился на дне кусок коралла. Вместо того чтобы выбросить его обратно в море, Капу по совету мудрого жреца принес в жертву богам свинью и попросил их превратить кусок коралла в остров. Как только он сделал это, а жрец вознес богам священные молитвы, коралл стал расти прямо на глазах и превратился в огромный остров Гавайи. И тогда возрадовался Капу, выловил еще несколько кусков кораллов и вновь принес жертвы богам. Так родились острова Мауи, Нииаху, Оаху и еще множество других, на которых поселились отважные мореплаватели».

Но не только легенды и предания звучали в эту ночь на берегу бухты Куалоа. У самого большого из костров, который не хуже юпитеров освещал 60-футовый корпус ваа каулуа, коренастый гаваец Херб Каваинуи Кане рассказывал историю постройки двойного океанского каноэ.