Вокруг Света 1975 № 09 (2420) - [21]

Уже 21 августа Федоров вступает в русский батальон, а через три дня лежит за пулеметом в траншее на передовой. Воюет Федоров отважно, и через месяц его производят в капралы пулеметной роты.

23 февраля 1915 года осколками разорвавшегося близко снаряда Федоров тяжело ранен: пробита голова, осколок врезался в ногу. Выписавшись спустя три с лишним месяца из госпиталя, Федоров обращается к русскому военному атташе полковнику Игнатьеву с просьбой направить его в авиационную школу. Четыре месяца идет обучение в Дижоне. Освоив самолет «Кодрон», Федоров получает звание военного летчика, но его направляют для службы в тылу — доставка почты, специальных грузов, затем испытание новых самолетов и даже перегонка машин на фронт. В самом начале 1916 года, когда развернулись особенно напряженные бои под Верденом, Федоров добивается перевода в действующую армию.

Молодому пилоту очень повезло — он попадает в эскадрилью знаменитых «Аистов», созданную тем самым майором Брокером, который так высоко оценил русских летчиков.

Семья «Аистов» прославила себя на всю Францию целым созвездием асов: Гюинемер, Брокар, Герто, Дорм, Деллэн, Ведрин, Наварр, Гарро... И рядом с этими героями предстояло проявить себя Федорову. Ему было с кого брать пример. Прошло много лет, но даже сегодня каждый приходящий в парижский Пантеон, где покоятся тела самых прославленных сынов Франции, где высечены имена героев, отдавших свою жизнь за отчизну, увидит имя «первого метеора» Франции Жоржа Гюинемера, командира эскадрильи «Аистов» СПА-3. Оно высечено отдельно на одной из арок Пантеона как «...пример мужества и бесконечного героизма для всех воинов».

Конечно, Федоров знал все, что сообщалось о каждом из асов не только во Франции, но и о подвигах русских авиаторов, английских пилотов, даже о действиях вражеских летчиков.

«Всего несколько лет назад только смелый полет фантазии романистов мог представить себе сражение в воздухе, — читаем в брошюре, выпущенной вскоре после начала военных действий. — Теперь стальные птицы, управляемые героями-летчиками... устраивают поразительные поединки высоко над землей, среди облаков.

Как раз теперь в этой ужасной общеевропейской войне авиация держит экзамен, и, надо сказать, держит блестяще... И нет ничего удивительного в предположении, что аэропланам суждено даже положить предел сухопутной и морской войне вообще ( выделено мной. — Ю. Г.) , так как сотни тысяч пуль и тысячи ужасных бомб, падающих откуда-то из облаков, сделают ведение войны на земле и море почти невозможным...»

Вот какое будущее сулили авиации опьяненные ее первыми успехами наивные стратеги. Имена штабс-капитана Нестерова, совершившего первый таран, французского летчика Гарро, уничтожившего ценой своей жизни небывалый воздушный дредноут — немецкий дирижабль «Цеппелин», известны всему миру. Героический подвиг Нестерова описан многократно, жизни и деятельности этого замечательного летчика—реформатора авиации посвящено несколько книг. Что же касается Гарро...

Как только были получены сведения о том, что над Брюсселем прошли три немецких дирижабля и взяли курс на Францию, им навстречу вылетел Гарро. Можно представить себе, как выглядела эта встреча в воздухе: хрупкий моноплан «Моран-Солнье» и двадцатитрехметровые громады «Цеппелинов». На верхней боевой площадке дирижаблей, в гондолах — пулеметы, скорострельные орудия. Гарро решает атаковать один из дирижаблей сбоку и смело идет на таран. Из прорванной оболочки вырывается водород, он мгновенно воспламеняется, и охваченный огнем дирижабль взрывается в воздухе. Вместе с ним погиб и отважный пилот... Так газеты всех стран описывали первый победный бой самолета с дирижаблем. Но через несколько дней русские газеты сообщали: «...К счастью для Франции и для нас, русских, Гарро остался жив. Его извлекли из-под обломков, и герой-летчик на пути к выздоровлению».

Стиль этого отрывка очень характерен для тех времен, когда «Рыцари воздуха» пользовались огромной популярностью. Публику умиляли малейшие детали жизни и поведения героев, их появление в тылу вызывало восторг толпы.

Однажды попалась мне на глаза папка с газетными вырезками периода первой мировой войны. Тощенькая папочка — видно, не очень усердному военному чиновнику (была и такая должность) поручили ее собирать, но все же... Вот сводки Ставки Верховного Главнокомандующего русской армии — что тут о воздушной войне? Очень скоро обнаружил знакомое имя: «Севернее озера Мядзиол прапорщик Томсон на аппарате «Ньюпор» преследовал немецкий «Альбатрос» и гнал его до М. Кобыльники. «Альбатрос» ушел по направлению на северо-запад, а Томсон, обстреляв из пулемета лагерь на аэродроме в районе Кобыльники, благополучно возвратился». Датировано 16 июля 1916 года. Неужели это об Эдуарде Мартыновиче Томсоне, который тоже вступил добровольно во французскую службу? Значит, он сумел возвратиться в Россию? Интересно! Если это он, то должна быть и его учетная карточка. Я знаю, что авиационный спортсмен Эдуард Томсон, родившийся в городе Пярну, был в августе 1914 года на соревнованиях в Германии. С началом войны его, как русского подданного, интернировали. Томсон совершил дерзкий побег, добрался до Франции, там участвовал в сражении при Бельфоре, был тяжело ранен...