Вокруг Света 1972 № 04 (2379) - [15]

Анатолий Макаров

Балийское волшебство

Главы из книги французских журналистов об Индонезии уже публиковались в нашем журнале («Сунданские чародеи», № 6 за 1970 год). Полностью книга выйдет в издательстве «Наука».

Он выглядит зеленым сердцем в цепочке островов Индонезии. Не самый большой остров, но и не самый маленький (всего их больше пяти тысяч в архипелаге). Во всем, казалось бы, схожий с остальными. Но это Бали.

На Бали не устаешь удивляться щедрости пейзажа, который человек населил целым сонмом богов и духов. Не случайно ислам, монотеистская религия, родившаяся в пустыне, не смог здесь одолеть воинства богов матери-природы. Когда Ява, Суматра, Сулавеси приняли магометанство, Бали остался заповедником великой индо-яванской культуры, процветавшей полтысячелетия, главным и единственным хранителем ее традиций. Придворные поэты славили добродетели балийских князей в изысканном стиле яванской поэзии, уже когда на самой Яве этот стиль давным-давно был предан забвению.

Бали всегда оставался верен себе. Голландцы присоединили остров к остальной колонии довольно поздно: в 1906 году. Когда нидерландские войска генерала Ван-Гоорна высадились на западном берегу, князья Денпасара и Паметжутана с чадами и домочадцами пошли, вооруженные одними кинжалами-крисами, против пушек и винтовок. Генерал отдал приказ стрелять. Убитые исчислялись тысячами. Это коллективное самоубийство дает представление о характере балийцев, о высоко чтимом чувстве собственного достоинства.

Даже современность с ее унифицирующими все и вся городами, со стандартными запросами туризма, даже она не сумела изменить облика Бали. Приветливость без заискивания, гордость без чванства — не много в мире мест, где можно увидеть и почувствовать такое.

Мы начали путь с запада острова. По мере приближения к Денпасару дорога отходит все дальше от берега, врезаясь зигзагами в густую растительность. Речки, несущиеся со склонов вулканов, прорыли глубокие узкие долины. На рассвете и в сумерках можно видеть, как там вперемежку купаются люди и животные; это зрелище вызывает в памяти полотна Ренуара — обнаженные женщины, расчесывающие длинные, блестящие от воды волосы. Рядом, войдя до половины в ручей, стоят громадные розовые буйволы, а вокруг бесенятами вьются голые ребятишки. Золотистый цвет тел удивительно вписывается в пейзаж,

Едва выступая из отливающей металлом воды, поднимается храм на берегу озера Братан. Здесь начинаешь понимать, почему балийцы выбирают для храмов пугающие своей красотой места. Вулкан, у подножия которого лежит озеро, окутан шлейфами тяжелого дыма. Все вокруг серо. Грозная тишина подавляет, она символизирует ожидание вечности. Храм, прилепившийся к краю озера, посвящен богам, живущим, по балийскому поверью, в жерле вулканов.

На высеченном в скале основании изображен большой свернувшийся клубком змей — это символ зарождения жизни; здесь начало всех начал. Алтарь служит посредником между мирским хаосом и невидимой обителью богов...

Лавовые потоки многочисленных извержений различаются по цвету: недавние — самые темные. Последнее извержение, случившееся в 1963 году, унесло три тысячи жизней. В феврале первым взорвался Агунг. Взрывом у него оторвало вершину — так он и стоит усеченным конусом. За соседом в марте последовал Батур. Извержения сопровождались таким выбросом пепла, что он на три дня закрыл все небо над Сурабаей, что в двухстах пятидесяти километрах отсюда! Смертоносными, однако, оказались не лава и не пепел, а горячие ядовитые газы, предшествующие извержению.

Но, несмотря на частые катастрофы, балийцы вновь и вновь селятся у подножия вулканов. Ведь огнедышащие горы — это божество, и если они приходят в ярость, это означает, что дары и молитвы оказались недостаточно хороши. Агунг сам во время последнего извержения показал это — потоки его лавы аккуратно обогнули храм, разорив все окрестные деревни.

Для балийцев характерно чувство солидарности. Оно особенно проявилось в системе взаимопомощи, называемой «готонг-ротонг». Это система общественных повинностей, к которым относятся тяжелые работы на рисовых полях, строительство домов, помощь безработным, ремонт общественных зданий, сбор средств нуждающимся семьям, сиротам и старикам.

Система позволяет как-то компенсировать социальное неравенство и обеспечить выживание неимущих, которых всегда большинство. Лишь в некоторых районах община предоставляет каждой семье небольшой надел, достаточный, чтобы прокормить семью. Основная же часть крестьян арендует землю, для чего вынуждена обращаться к ростовщику-китайцу. В таких условиях община способна выжить только благодаря «готонг-ротонгу». Когда разразился экономический кризис 1930 года, рабочим, уволенным с плантаций Суматры, позволил выжить только «готонг-ротонг». В наши дни поддержка общины не позволила экономическому хаосу в стране принять трагические формы. Деревня живет замкнутым натуральным хозяйством, почти без денег: долги платят рисом после сбора урожая.

«Готонг-ротонг» поддерживает целый класс бродячего пролетариата, который кормится сезонными работами. В других обстоятельствах они были бы обречены.