Воистину - [17]

Шрифт
Интервал

Schwör's bei den Schatten in meinem Zimmer,
und ist der Lindenspruch dunkel und wahr,
sag ihn her mit Blüten und öffne dein Haar
und den Puls der Nacht, die verströmen will!
Dann ein Mondsignal, und der Wind steht still.
Gesellig die Lampen im blauen Licht,
bis der Raum mit der vagen Stunde bricht,
unter sanften Bissen dein Mund einkehrt
bei meinem Mund, bis dich Schmerz belehrt:
lebendig das Wort, das die Welt gewinnt,
ausspielt und verliert, und Liebe beginnt.
Das Mädchen schweigt, bis die Spindel sich dreht.
Sterntaler fällt. Die Zeit in den Rosen vergeht: —
Ihr Herren, gebt mir das Schwert in die Hand,
und Jeanne d'Arc rettet das Vaterland.
Leute, wir bringen das Schiff durchs Eis,
ich halte den Kurs, den keiner mehr weiß.
Kauft Anemonen! drei Wünsche das Bund,
die schließen vorm Hauch eines Wunsches den Mund.
Vom hohen Trapez im Zirkuszelt
spring ich durch den Feuerreifen der Welt,
ich gebe mich in die Hand meines Herrn,
und er schickt mir gnädig den Abendstern.

СИНИЙ ЧАС>{12}[31]

Старик говорит: как хочешь, мой друг,
но если выберешь вечер вдруг,
мы пройдемся с тобою рука в руке,
ты поймешь приговор верных лип, вдалеке
фонарей неживые распухшие лица
в синеве — твое лицо серебрится.
Как прекрасен бант у тебя в волосах,
а ведь книги мертвы, и мертвы полюса
мира в темном потоке… Как?
Что-то в дом ко мне зачастил сквозняк,
свист луны торопит разбег, прыжок,
любовь. Следом память, ее должок.
Спросит юноша: правда, ты навсегда?
В сумерки здесь поклянись, что да,
если верен лип приговор, прости,
огласи его, волосы распусти,
в пульсе ночи неверной нащупай стих!
Вот и ветер по знаку луны утих.
В толчее фонарей этот синий свет,
пока смутный час не сломал хребет
пространству, губы твои — в моих,
укусами боль обучает их:
живо то слово, что завоюет вновь
мир, проиграет его и породит любовь.
Девушка молча крутит веретено.
Время роз на исходе. Звезды звенят о дно.
Эй, господа, дайте мне в руки меч,
Жанна д'Арк сумеет родину уберечь.
Стойте, корабль нам через льды вести,
кроме меня, никто не знает пути.
Анемоны купите! Три желанья — букет,
и надежней от страсти защиты нет.
Под высоким куполом цирка — карниз:
через горящий обруч прыгаю вниз,
Господу моему вверяю свою беду,
и он шлет мне с любовью утреннюю звезду.

ERKLÄR MIR, LIEBE

Dein Hut lüftet sich leis, grüßt, schwebt im Wind,
dein unbedeckter Kopf hat's Wolken angetan,
dein Herz hat anderswo zu tun,
dein Mund verleibt sich neue Sprachen ein,
das Zittergras im Land nimmt überhand,
Sternblumen bläst der Sommer an und aus,
von Flocken blind erhebst du dein Gesicht,
du lachst und weinst und gehst an dir zugrund,
was soll dir noch geschehen —
Erklär mir, Liebe!
Der Pfau, in feierlichem Staunen, schlägt sein Rad,
die Taube stellt den Federkragen hoch,
vom Gurren überfüllt, dehnt sich die Luft,
der Entrich schreit, vom wilden Honig nimmt
das ganze Land, auch im gesetzten Park
hat jedes Beet ein goldner Staub umsäumt.
Der Fisch errötet, überholt den Schwärm
und stürzt durch Grotten ins Korallenbett.
Zur Silbersandmusik tanzt scheu der Skorpion.
Der Käfer riecht die Herrlichste von weit;
hätt ich nur seinen Sinn, ich fühlte auch,
daß Flügel unter ihrem Panzer schimmern,
und nahm den Weg zum fernen Erdbeerstrauch!
Erklär mir, Liebe!
Wasser weiß zu reden,
die Welle nimmt die Welle an der Hand,
im Weinberg schwillt die Traube, springt und fällt.
So arglos tritt die Schnecke aus dem Haus!
Ein Stein weiß einen andern zu erweichen!
Erklär mir, Liebe, was ich nicht erklären kann:
sollt ich die kurze schauerliche Zeit
nur mit Gedanken Umgang haben und allein
nichts Liebes kennen und nichts Liebes tun?
Muß einer denken? Wird er nicht vermißt?
Du sagst: es zählt ein andrer Geist auf ihn…
Erklär mir nichts. Ich seh den Salamander
durch jedes Feuer gehen.
Kein Schauer jagt ihn, und es schmerzt ihn nichts.

СКАЖИ, ЛЮБОВЬ>{13}[32]

Приподними на легком ветре шляпу,
ведь непокрытой голове твоей
так рады облака, — но где блуждает
твоя душа, каким реченьям новым
твои уста сейчас отворены?
Дом полон трепетом травы змеиной,
затмения и всполохи ромашек
слепят глаза, и летние снежинки
дрожат на запрокинутом лице —
о смех, о плач, о торжество и гибель,
чего еще нам ждать —
скажи, любовь моя!
Павлин в торжественном восторге распускает хвост,
свой воротник топорщит кроткий голубь,
и расширяет воздух воркованье,
и селезень кричит, и диким медом
полны луга, и в аккуратном парке
покрыла грядки золотая пыль.
От страсти рдея, устремилась рыба
сквозь гроты на коралловое ложе.
В песках певучих пляшет скорпион.
Жук вожделенную за версты чует;
его бы чуткость мне, чтоб трепет крыльев
прозреть под панцирем ее — и курс
взять на далекий земляничный куст!
Скажи, любовь моя!
Заговорили воды,
и за руку волну берет волна,
и, лопнув, ягода с куста упала.
На свет улитка высунула рожки,
и камень нежностью смягчает камень!
Скажи, любовь моя, как мне понять:
ужель весь этот краткий страшный срок
мне суждено лишь с мыслями водиться,
не знать любви и не дарить любви?
Зачем нам мыслить? Разве нас не ждут?
Ты говоришь: но есть ведь ум другой,
есть дух, он верит в нас, он ждет ответа…
Молчи. Уж я ль не знаю: саламандра
пойдет в любой огонь.
Ее не гонит страх, и ей не больно.

Еще от автора Ингеборг Бахман
Смерть придет

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Малина

Австрийская писательница Ингеборг Бахман прожила недолгую жизнь, но ее замечательные произведения — стихи и проза, — переведенные на многие языки, поставили ее в ряд выдающихся писателей XX века. Роман «Малина», написанный от первого лица, это взволнованный рассказ о незаурядной женщине, оказавшейся в неразрешимом конфликте со своим временем, со своим возлюбленным и сама с собой. Один критик сказал об этом произведении, что в нем отразились все бедствия и катастрофы XX века.


Мимо течет Дунай

В австрийской литературе новелла не эрзац большой прозы и не проявление беспомощности; она имеет классическую родословную. «Бедный музыкант» Фр. Грильпарцера — родоначальник того повествовательного искусства, которое, не обладая большим дыханием, необходимым для социального романа, в силах раскрыть в индивидуальном «случае» внеиндивидуальное содержание.В этом смысле рассказы, собранные в настоящей книге, могут дать русскому читателю представление о том духовном климате, который преобладал среди писателей Австрии середины XX века.


Вечный слушатель

Евгений Витковский — выдающийся переводчик, писатель, поэт, литературовед. Ученик А. Штейнберга и С. Петрова, Витковский переводил на русский язык Смарта и Мильтона, Саути и Китса, Уайльда и Киплинга, Камоэнса и Пессоа, Рильке и Крамера, Вондела и Хёйгенса, Рембо и Валери, Маклина и Макинтайра. Им были подготовлены и изданы беспрецедентные антологии «Семь веков французской поэзии» и «Семь веков английской поэзии». Созданный Е. Витковский сайт «Век перевода» стал уникальной энциклопедией русского поэтического перевода и насчитывает уже более 1000 имен.Настоящее издание включает в себя основные переводы Е. Витковского более чем за 40 лет работы, и достаточно полно представляет его творческий спектр.


Век перевода. Выпуск 1

Сменилось столетие, сменилось тысячелетие: появилось новое средство, соединяющее людей — Интернет. Люди могут заниматься любимым жанром литературы, не отходя от экрана. Благодаря этому впервые в России издается антология поэтического перевода, созданная таким способом. Ничего подобного книгоиздание прежних столетий не знало. Эта книга открывает новую страницу искусства.


«Время сердца». Переписка Ингеборг Бахман и Пауля Целана

Первая публикация октябрьского номера «ИЛ» озаглавлена «Время сердца» ипредставляет собой переписку двух поэтов: Ингеборг Бахман (1926–1973) и Пауля Целана (1920–1970). Эти два автора нынеимеют самое широкое признание и, как напоминает в подробном вступлении к подборке переводчик Александр Белобратов относятся «к самым ярким звездам на поэтическом небосклоне немецкоязычной поэзии после Второй мировой войны». При всем несходстве судеб (и жизненных, и творческих), Целана и Бахман связывали долгие любовные отношения — очень глубокие, очень непростые, очень значимые для обоих.


Рекомендуем почитать
Король Чернило. Том 2

Во второй том «Короля Чернило» вошли тексты альбомов австралийского рок-певца Ника Кейва, начиная с «Tender Prey» и заканчивая «The Boatman’s Call», никогда ранее не издававшиеся стихи, лекция и синопсис фильма, а также рукописные черновики произведений.Ник Кейв и его группа The Bad Seeds получили международное признание как одни из самых ярких и одаренных фигур в рок-музыке, а роман Кейва «И узре Ослица Ангела Божия» переведен на разные языки, в том числе и на русский язык.


Воспоминание. Если б только выше были (два стихотворения)

Кроме 27 романов и более 600 рассказов Рэй Брэдбери написал и опубликовал несколько поэтических книг. Для этой подборки мы выбрали только два стихотворения, которые, пожалуй, знакомы сегодня всем пользователям Всемирной сети — именно они появляются на самых разных сайтах и нравятся, судя по откликам, десяткам тысяч читателей в самых разных странах. Опубликовано в журнале «Нёман», № 8 за 2012 г.