Воины Рассвета - [11]

Кроме того, мы вовсе не беззащитны в межпланетных войнах. Мы наказываем тех, кто осмеливается выступить против нас с оружием. Мы сами не применяем в войнах оружия, действующего на расстоянии, но создали систему, которая вызывает взрывы на солнце. Корабли противника разрываются на части. Если же какой-нибудь корабль оказывается на планете, врага встречает целая армия защитников, смелых, бесстрашных, не знающих пощады.

В обмен на уроки управления кораблем Лизендир предложила Хану показать ему несколько боевых приемов. Хан усвоил уроки, но после этого у него несколько дней болели все кости и мышцы. Ему пришлось довольно трудно, так как у него не хватало реакции и координации, которые у Лизендир были, видимо, от рождения. Самое главное, что во время борьбы им пришлось тесно соприкасаться друг с другом, и этот контакт беспокоил их, хотя ни тот, ни другой не признавались в этом.

— Лизендир, в ваших школах мальчики и девочки тренируются вместе?

— Да, вместе. Мы почти не делаем исключений для пола и физического состояния ученика, — сказала она, немного возбужденная.

— Но разве физический контакт не стимулирует сексуальные ощущения?

— Конечно. Они первые шесть лет тренируются совершенно голые. Для изучения основ движений полезно видеть сокращения мышц. Чувствовать их. А если у кого-нибудь из них возникает желание, кто мешает им удалиться в кусты или за угол и удовлетворить его? Ваши школьники выходят из класса, если им нужно удовлетворить естественную потребность? То, о чем ты говоришь, тоже естественная потребность. В старших классах мы занимаемся самоконтролем, стараемся подавлять желания, если они возникают.

Обучив Хана нескольким элементарным приемам, Лизендир попыталась показать ему более сложные. Но Хан оказался совершенно неспособным учеником, и Лизендир, смеясь, сказала ему об этом.

Вскоре Хан провел необходимые расчеты и объявил, что конец путешествия близок. Скоро они окажутся на Чалседоне и своими глазами увидят следы пребывания Воинов Рассвета.

Они устроили себе праздничный обед — последний, пока они еще находились в субпространстве. Лизендир элегантно сервировала стол в рубке управления. Даже звездное небо на огромном экране казалось им сейчас празднично необычным. Они сидели за столом, ели и молча наслаждались ощущением того, что утомительное путешествие подходит к концу. Но каждый из них в душе жалел об этом, хотя и скрывал от себя. После обеда Лизендир попросила его показать солнце Чалседона.

— Конечно, — согласился Хан. — Корабль нацелен на эту звезду с самого начала. — Он нажал на кнопку, и на экране появились две палочки толщиной менее человеческого волоса. Казалось, что этот тонкий серебряный крест возник в самом космосе. В центре креста горела звезда, казавшаяся ближе остальных звезд, видимых на экране.

— Пока она еще далеко от нас, и мы не можем увидеть диск. Но тем не менее, ее мы уже видим.

— А сам Чалседон?

— Нет, его еще не рассмотреть, мы должны подлететь ближе и вернуться в нормальное пространство.

Лизендир молча смотрела на экран. Корабли леров при всей сложности систем управления были очень примитивны во всем, что касалось органов чувств пилота. В этой матрице субпространства, которую они использовали для полета, смотреть было нечего. А при переходе в нормальное пространство команда и пассажиры наблюдали вселенную через устаревший оптический экран, дающий плоское, а не стереоскопическое изображение.

Поэтому вид, открывшийся перед Лизендир, производил не нее сильное впечатление. Она проводила все время, когда не спала, в рубке управления, глядя на экран.

Однажды Хану почудилось на экране какое-то движение. Он присмотрелся повнимательнее, но не увидел ничего особенного. Звезды медленно перемещались — и больше ничего. Затем Хан отвел взгляд от экрана ненова боковым зрением заметил движение. Теперь он был в этом уверен, хотя, глядя на экран прямо, он ничего не видел.

— Лизендир, ты видишь движение на экране?

— Движение? Нет. Но изображение как-то колеблется, как будто я смотрю на экран через воду. Я думала, что это дефект аппаратуры, и ты знаешь об этом. Какие-то волны исходят из одной точки, но я не вижу, что возбуждает их.

— Хм-м-м, — пробормотал Хан, глядя на экран и включая компьютер в режим самопроверки. Через несколько минут экран включился снова, нисколько не изменившись. Хан спросил:

— Волны еще не пропали?

— Нет.

— А из какой точки они исходят?

— Из перекрестья. От звезды Чалседона.

Хан достал большой том, где содержались параметры звезд. Он долго листал его, затем заговорил:

— Солнце Чалседона — звезда Авила 1381, желтая звезда, среднего возраста, без каких-либо отклонений. Если эти волны реальность, а не дефект аппаратуры, то следует ожидать какие-то неожиданности с гравитацией. Может быть, в систему вошла нейтронная звезда или погасшая звезда огромной массы. Правда, вероятность чересчур мала. Хотя давно известно, что вероятность, равная нулю, в действительности никогда не нуль. Но…

Лизендир прервала его:

— Это прекратилось!

— Совсем?

— Да. Внезапно, пока ты говорил, волны докатились до края изображения, и теперь все спокойно.