Воины Карфагена. Первая полная энциклопедия Пунических войн - [41]
По возвращении в Рим Метелл удостоился роскошного триумфа, в ходе которого по улицам города было проведено тринадцать вражеских вождей и сто двадцать слонов.
Сражение при Панорме не только ознаменовало очередной переход стратегической инициативы в борьбе за Сицилию к римлянам, но и явилось важным этапом в развитии боевых действий на суше. Карфагеняне лишились своего важнейшего козыря – слонов, страх перед которыми удерживал римлян от открытых сражений со времен экспедиции Регула. Легионеры «вспомнили» уроки войн с Пирром, и теперь пунийские слоны представляли большую опасность для собственной армии. Римляне не пытались использовать живые трофеи на поле боя, слоны были отправлены в столицу, где выступали в цирке.
Вероятно, именно к этому моменту следует отнести очередную попытку карфагенян провести мирные переговоры. Главной их особенностью было то, что пунийское посольство поручили возглавлять пленному Атилию Регулу. Бывший консул должен был приложить все усилия для заключения мира на максимально легких условиях или, по крайней мере, обмена пленными и, независимо от результатов, вернуться в Карфаген. Хотя дальнейшая судьба Регула зависела от того, насколько ему удастся выполнить указания пунийцев, он предпочел максимально содействовать своим соотечественникам. Вполне возможно, что во время официального приема Регул в точности изложил все, что ему предписывалось, но, когда ему удалось избавиться от опеки карфагенских послов, оставшись наедине с сенаторами, он, живописуя тяжелое положение Карфагена, убеждал не заключать мир на предлагаемых условиях и не обменивать пленных. Насколько его слова повлияли на действия сената, судить трудно, но принятое решение полностью согласовалось с советами Регула. Переговоры ни к чему не привели, и карфагенское посольство вместе с Регулом вернулось на родину, где знатного римского пленника ждала расправа: он был посажен в бочку, утыканную изнутри гвоздями (Ливий, Содержание,18; Аппиан, Сицилия, 2, 1; Евтропий, II, 14). Впрочем, рассказ о героической смерти Регула уже давно не воспринимается всерьез и, скорее всего, является позднейшей легендой. В то же время некоторые исследователи подвергают сомнению достоверность всего рассказа о посольстве Регула.
Осада Лилибея
Окрыленные успехами Метелла, в Риме почувствовали реальность скорого завершения войны. Снова решено было вернуться к активным действиям на море, для чего развернули строительство новых кораблей. Чтобы покончить с присутствием карфагенян на Сицилии, оставалось взять всего три крупных города на юге острова: Дрепан, Эрикс и Лилибей. К последнему из них в 250 г. до н. э. и направилась римская эскадра из двухсот кораблей с двумя консульскими армиями на борту.
Находившийся на западной оконечности острова Сицилия, Лилибей был хорошо защищен высокими стенами и рвом, с морем его гавань соединяли лагуны, по которым проходил довольно сложный фарватер.
Судя по всему, Лилибей удостоился сомнительной чести быть первым городом, осажденным римлянами в соответствии со всеми правилами военного искусства. С разных сторон от него были выстроены два лагеря, соединенные между собой рвом с валом и частоколом. Блокада устанавливалась не только с суши, но и с моря. К стенам города с нескольких направлений были подведены стенобитные орудия, с помощью которых удалось разрушить одну за другой семь башен, находившихся недалеко от морского побережья. Осажденные храбро защищались, руководимые энергичным и способным полководцем Гимильконом. Напротив каждого пролома строилась новая стена, под осадные сооружения подводились подкопы, а чтобы их поджечь, пунийцы днем и ночью делали вылазки.
Но положение города с каждым днем становилось все более угрожающим, и среди командиров наемников возник план сдать Лилибей римлянам. По счастливой для карфагенян случайности об этом стало известно некоему ахейцу Алексону, который тут же рассказал все Гимилькону. Так как все заговорщики в это время находились в лагере римлян, с которыми обговаривали условия капитуляции, Гимилькон и верные ему военачальники обратились к оставшимся наемникам с увещеваниями находиться в городе, обещая различные подарки и милости. Солдаты легко дали себя уговорить, и когда их мятежные командиры вернулись, то были встречены камнями и стрелами (Полибий, I, 43, 1–6).
Чтобы помочь осажденным, в Карфагене была сформирована эскадра из пятидесяти трирем и корпус численностью в десять тысяч человек во главе с Ганнибалом, сыном Гамилькара. Дождавшись попутного ветра, под радостные крики жителей города пунийские корабли на хорошей скорости прорвались в гавань Лилибея, при этом римляне не смогли им как-либо помешать. С прибытием этих подкреплений гарнизон города увеличился вдвое.
Гимилькон понимал, что именно сейчас, когда горожане находятся под впечатлением прорыва эскадры Ганнибала и сами требуют вести их в бой, а новоприбывшие пока еще не понесли потерь и не деморализованы, наступил идеальный момент для очередной вылазки против осадных машин римлян. После военного совета, на котором намечались направления атаки, карфагеняне, построившись несколькими колоннами, вышли из города. Консулы ожидали такого развития событий, и, когда пунийцы оказались в непосредственной близости от вражеского лагеря, им пришлось столкнуться со всей мощью римской армии. Бой, поначалу, вероятно, планировавшийся как незначительный и скоротечный, перерос в полномасштабное сражение, центром которого стали римские осадные машины. Накал борьбы был таким, что воины обеих сторон уже не соблюдали строй, сражаясь безо всякого порядка. Долгое время успех не склонялся ни на ту, ни на иную сторону, но, когда Гимилькону стало ясно, что, даже если пунийцы уничтожат осадные машины римлян, это будет стоить для них слишком больших жертв, карфагенский военачальник дал сигнал к отступлению.
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Таманская армия — объединение Красной армии, действовавшее на юге России в период Гражданской войны. Существовала с 27 августа 1918 года по февраль 1919 года. Имя дано по первоначальному месту дислокации на Таманском полуострове.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
К 300-ЛЕТИЮ ОКОНЧАНИЯ ВЕЛИКОИ СЕВЕРНОЙ ВОИНЫ! «Чрез взятие сего города Санкт-Питербурху конечное безопасение получено» – так Петр Великий прокомментировал взятие русскими войсками Выборга в 1710 г. Всего же за продолжавшуюся 21 год войну России со Швецией насчитывается около семидесяти осадных операций, ведь захват и оборона крепостей составляли значительную часть военного дела начала XVIII столетия. Книга Бориса Мегорского посвящена этой типичной для своего времени, но малоизвестной сегодня стороне боевых действий эпохи Петра I. При описании осадной войны автор обращает внимание на вопросы повседневности, рутинные задачи, воинские традиции и обычаи, поведение в боевой обстановке.
На протяжении более чем полутора столетий, с середины XVI в. и вплоть до самого окончания правления Петра Великого, неотъемлемой частью русского войска были стрельцы. Они стали первой русской пехотой, полностью оснащенной огнестрельным оружием и которую можно назвать постоянной и в известном смысле регулярной (с поправкой на реалии эпохи). Созданное в 1550 г., во время т. н. «реформ Ивана Грозного», стрелецкое войско прошло боевое крещение в самой известной военной кампании первого русского царя — взятии Казани осенью 1552 г.
«ЧЕГО НЕ МОГЛА СДЕЛАТЬ ПЕХОТА, ТО СДЕЛАЕТ КАВАЛЕРИЯ» — эти слова генерала А. Н. Куропаткина, главнокомандующего русской армией в войне с Японией, были сказаны о сражениях 1904–1905 гг. Однако в Первую Мировую и Гражданскую войны боевое применение кавалерии только подтвердило верность его оценки. Уже первые бои 1914 г. показали превосходство русской конницы над кавалерией германцев и австрийцев как в качестве личного состава, так и в боевой подготовке, а на фронтах Гражданской войны красные конники (в первую очередь из легендарных 1-й и 2-й Конных армий) сыграли ключевую роль, серьезно повлияв на ее исход.
Они завоевали для Римской империи полмира. Они пронесли римских орлов от Британии до Персидского залива и от Африки до Рейна и Дуная. Они были становым хребтом величайшего государства Древнего мира. Римские легионы по праву считаются самой мощной, совершенной и эффективной боевой машиной своего времени, по многим параметрам не превзойденной до XVIII века нашей эры. Феноменально дисциплинированные и организованные, великолепно обученные, вооруженные по последнему слову техники, они не знали себе равных более полутысячи лет – недаром сами римляне приписывали создание легионов не только человеческому разуму, но и «Божественному провидению». Боевое расписание и тактика, вооружение и боевое применение, редкие поражения и знаковые победы – в этой книге, беспрецедентной по глубине и охвату материала, история римских легионов предстает во всем ее величии.