Воины Карфагена. Первая полная энциклопедия Пунических войн - [43]
Итогом битвы стал полный разгром римского флота, причем большая его часть стала трофеем пунийцев. По Полибию, было захвачено девяносто три корабля, Диодор Сицилийский определяет общие потери римлян в сто семнадцать кораблей и двадцать тысяч воинов (Полибий, I, 51, 12; Диодор, XXIV). Избежать захвата удалось только тридцати римским кораблям, включая консульский, а также экипажам судов, выбросившихся в ходе боя на берег. Флот римлян был настолько ослаблен, что уже не мог обеспечивать осаду Лилибея с моря.
Потери карфагенян достоверно определить невозможно, но они явно были намного меньше римских. Так, по словам Диодора Сицилийского, они вообще не потеряли ни одного корабля и даже не имели убитых, а лишь несколько раненых, что, конечно, преувеличение, равно как и его данные о погибших римлянах – слишком уж часто называемые Диодором цифры кратны десяти тысячам (Диодор, XXIV).
Битва при Дрепане принесла карфагенянам самую крупную победу на море за всю войну. Причины ее те же, что в остальных роковых для римского флота происшествиях, и лежат прежде всего в невежестве самого римского командования. Клавдию Пульхру достаточно было допустить единственную, непостижимую для любого сколько-нибудь опытного флотоводца ошибку, перечеркнувшую все преимущества его внезапного нападения и превратившую выигрышную позицию в безвыходную ловушку. Очевидно, ошибка эта состояла в том, что во время перехода консул не возглавлял колонну, а шел в ее хвосте. Как следствие этого, он не мог адекватно оценивать обстановку и слишком поздно узнал о выходе из дрепанской гавани карфагенской эскадры. Не получая соответствующей команды, римские корабли продолжали втягиваться в гавань и упустили шанс занять равную со своим противником позицию. Сражение было проиграно римлянами еще до его начала, как только их корабли были блокированы со стороны моря карфагенянами.
Главный виновник разгрома, богохульник Клавдий Пульхр, был отстранен от должности и отозван в Рим, где через некоторое время предстал перед судом и был приговорен к большому штрафу, избежав, впрочем, более сурового наказания.
Осада Лилибея, 248–247 гг. до н. э
Поражение при Дрепане явилось первым и далеко не единственным в веренице неудач, начавших преследовать римлян во время осады Лилибея. В их лагерях свирепствовали болезни, начались серьезные перебои с доставкой продовольствия. Чтобы облегчить положение осаждающих, в Риме сформировали эскадру, которая должна была доставить под Лилибей хлеб и прочие необходимые припасы. Командовал ею консул Луций Юний Пулл. Включая по пути в свой состав то, что осталось от римского флота на Сицилии, эскадра Пулла перешла из Рима в Сиракузы, где ее численность достигла ста двадцати боевых и около восьмидесяти транспортных судов.
В то же самое время, развивая достигнутый под Дрепаном успех, Адгербал организовал нападение на римский флот под Лилибеем. Эту операцию он доверил флотоводцу Карталону, который на рассвете со ста кораблями атаковал неприятельскую стоянку, часть кораблей сжег, а часть захватил. Возникшей в римском лагере неразберихой не замедлил воспользоваться Гимилькон, бросив на вылазку отряд наемников. Их атака была отбита, но римлянам стоило больших усилий удержать ситуацию.
Не зная обо всем этом, Пулл разделил свою эскадру надвое, отправив половину всех транспортов и несколько боевых кораблей под командованием квесторов к Лилибею. Сам он задержался в Сиракузах, куда еще подходили отбившиеся от основных сил корабли и подвозилось продовольствие. Через некоторое время и его часть эскадры вышла на подмогу осаждающей армии.
Может показаться странным, но, несмотря на то что к тому времени римляне контролировали территорию Сицилии почти полностью, пунийцы, по-видимому, сохранили на острове хорошо отлаженную шпионскую сеть. По крайней мере, они вовремя узнали не только о приближении флота Юния Пулла, но и о его разделе. Уверенный в собственных силах, Карталон вышел навстречу эскадре квесторов. Шедшие впереди легкие корабли римлян успели дать сигнал о превосходящих силах неприятеля, и квесторы, не решаясь вступить в открытый бой, причалили у первого же союзного городка. Здесь римляне высадились и приготовились к обороне, так что подошедшим вскоре пунийцам удалось захватить в упорном бою лишь несколько транспортных кораблей, после чего они предпочли встать на якорь поодаль и не давать противнику выйти в море (Полибий, I, 53, 7–13).
Эта ситуация в точности повторилась с эскадрой Юния Пулла. Заранее оповещенный о ее приближении, Карталон повел свой флот на перехват, и консул тоже счел силы неравными и пристал к берегу, только уже в гораздо более опасном для стоянки месте. Оценив качества побережья, Карталон не стал атаковать Пулла, а занял удобную позицию между флотами римлян, ведя за ними наблюдение. Ему так и не пришлось вступить в бой: морская стихия вновь заменила собой пунийский флот. Опытные карфагенские кормчие сумели распознать признаки надвигающейся бури и отвели корабли в безопасную гавань, в то время как обе стоявшие на приколе римские эскадры были уничтожены полностью. Впрочем, на этот раз экипажи не пострадали, и римлянам удалось спасти часть груза (Полибий, I, 54).
Настоящая монография представляет собой первую попытку исследования дипломатических отношений и культурных связей между Золотой Ордой и Египтом. Автор монографии анализирует причины, вызвавшие столь продолжительный и тесный союз между двумя странами, различными как как по своей культуре, так и по истории своего развития. Поводов для такого союза было несколько, причем важно подчеркнуть, что на всем протяжении рассматриваемого периода (от середины XIII до конца XIV в.) инициатива в поддержании дружественных отношений с Золотой Ордой, как правило (по крайней мере, до середины XIV в.), исходила от Египта, так как последний был не только заинтересованной стороной в этом союзе, но даже вынужден был искать политической поддержки в Золотой Орде.
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Таманская армия — объединение Красной армии, действовавшее на юге России в период Гражданской войны. Существовала с 27 августа 1918 года по февраль 1919 года. Имя дано по первоначальному месту дислокации на Таманском полуострове.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
К 300-ЛЕТИЮ ОКОНЧАНИЯ ВЕЛИКОИ СЕВЕРНОЙ ВОИНЫ! «Чрез взятие сего города Санкт-Питербурху конечное безопасение получено» – так Петр Великий прокомментировал взятие русскими войсками Выборга в 1710 г. Всего же за продолжавшуюся 21 год войну России со Швецией насчитывается около семидесяти осадных операций, ведь захват и оборона крепостей составляли значительную часть военного дела начала XVIII столетия. Книга Бориса Мегорского посвящена этой типичной для своего времени, но малоизвестной сегодня стороне боевых действий эпохи Петра I. При описании осадной войны автор обращает внимание на вопросы повседневности, рутинные задачи, воинские традиции и обычаи, поведение в боевой обстановке.
На протяжении более чем полутора столетий, с середины XVI в. и вплоть до самого окончания правления Петра Великого, неотъемлемой частью русского войска были стрельцы. Они стали первой русской пехотой, полностью оснащенной огнестрельным оружием и которую можно назвать постоянной и в известном смысле регулярной (с поправкой на реалии эпохи). Созданное в 1550 г., во время т. н. «реформ Ивана Грозного», стрелецкое войско прошло боевое крещение в самой известной военной кампании первого русского царя — взятии Казани осенью 1552 г.
«ЧЕГО НЕ МОГЛА СДЕЛАТЬ ПЕХОТА, ТО СДЕЛАЕТ КАВАЛЕРИЯ» — эти слова генерала А. Н. Куропаткина, главнокомандующего русской армией в войне с Японией, были сказаны о сражениях 1904–1905 гг. Однако в Первую Мировую и Гражданскую войны боевое применение кавалерии только подтвердило верность его оценки. Уже первые бои 1914 г. показали превосходство русской конницы над кавалерией германцев и австрийцев как в качестве личного состава, так и в боевой подготовке, а на фронтах Гражданской войны красные конники (в первую очередь из легендарных 1-й и 2-й Конных армий) сыграли ключевую роль, серьезно повлияв на ее исход.
Они завоевали для Римской империи полмира. Они пронесли римских орлов от Британии до Персидского залива и от Африки до Рейна и Дуная. Они были становым хребтом величайшего государства Древнего мира. Римские легионы по праву считаются самой мощной, совершенной и эффективной боевой машиной своего времени, по многим параметрам не превзойденной до XVIII века нашей эры. Феноменально дисциплинированные и организованные, великолепно обученные, вооруженные по последнему слову техники, они не знали себе равных более полутысячи лет – недаром сами римляне приписывали создание легионов не только человеческому разуму, но и «Божественному провидению». Боевое расписание и тактика, вооружение и боевое применение, редкие поражения и знаковые победы – в этой книге, беспрецедентной по глубине и охвату материала, история римских легионов предстает во всем ее величии.