Воины Карфагена. Первая полная энциклопедия Пунических войн - [37]
Поход Регула
Разгром при Экноме открыл римлянам дорогу в Африку. В Карфагене не могли этого не понимать, и «аграрная» партийная группировка всерьез ставила вопрос в правительстве о заключении мира (Дион Кассий, фрагменты 43, 22; Зонара, VIII, 12). Но римляне вовсе не хотели отказываться от перспектив, которые открывались перед ними после такой блистательной победы, и о переговорах не могло быть и речи.
Приведя в порядок как свои, так и трофейные корабли, воины Регула и Вульсона запаслись необходимым продовольствием и отчалили в сторону ливийского берега.
Пунийцы приготовились оборонять родную землю и, вполне естественно, сосредоточили все расквартированные в Африке войска и то, что осталось от флота, возле самого Карфагена, ожидая, что именно на него будет направлен удар армии вторжения. Но их расчеты не оправдались. Совершенно неожиданно римская эскадра появилась восточнее, у никем не охраняемого Гермесова мыса (ныне мыс Бон), после чего двинулась вдоль берега к столице, пока не остановилась неподалеку от города Клупеи (у Полибия – Аспид), где и произошла высадка. Построив лагерь (при этом корабли были вытащены на сушу и огорожены валом с частоколом), римляне приступили к осаде города, который вскоре был взят и превращен ими в базу для дальнейшего наступления.
Напуганное и растерянное, пунийское правительство не решалось атаковать агрессоров, и римляне, не встречая какого бы то ни было сопротивления, принялись опустошать страну. В короткое время они разрушили множество домов и загородных вилл, захватили значительное количество скота и двадцать семь тысяч пленных (Полибий, I, 29, 7; Евтропий, II, 11).
Парадоксально, но, несмотря на весьма масштабные приготовления к ливийскому походу, сколько-нибудь четкого плана действий после высадки на вражеский берег консулы не получили. Поэтому, как только Клупея пала, в метрополию были отправлены послы с отчетом о произошедших событиях и запросом дальнейших инструкций. Вскоре из Рима прибыли гонцы с приказом сената одному из консулов вместе с частью войск вернуться в Италию. Причины такого, по меньшей мере, нелогичного и, как оказалось впоследствии, гибельного для римской экспедиционной армии решения лежали, по-видимому, прежде всего в недовольстве основной массы солдат и желании их вернуться к покинутым хозяйствам. Даже сам консул Регул писал в сенат прошение сменить его на должности в надлежащий срок, потому что его имение пришло в упадок, поскольку из него сбежали наемные работники (Ливий, Содержание, 18). Высказываемое некоторыми исследователями предположение, что еще одной причиной отзыва части римской армии в Италию была невозможность прокормить ее всю, кажется сомнительным. Во-первых, положение корпуса Регула в Ливии было на тот момент исключительно благоприятным, и не встречавшие сопротивления мародеры могли без особого труда обеспечить его всем необходимым. Во-вторых, в случае затруднений в сухопутной войне у римлян всегда оставалась возможность наладить снабжение армии из богатой хлебом Сицилии. И в-третьих, источники ничего не говорят о проблемах с продовольствием в корпусе Регула. А так как боевые действия в Африке развивались более чем успешно, сенаторы рассудили, что и половина армии сможет довершить начатое. Достаточная для этого численность была определена в пятнадцать тысяч пехоты, пятьсот всадников и сорок кораблей, командовать которыми оставался Марк Атилий Регул, а Луций Манлий Вульсон возвращался со всей добычей и остальной армией и флотом в Рим, где в честь его возвращения отпраздновали морской триумф.
Через несколько дней после отбытия Вульсона Регул возобновил разорение земель между Карфагеном и Утикой. Когда очередь дошла до некоего города Адис, взятого римлянами в осаду, последним, наконец, пришлось столкнуться с сопротивлением.
К тому времени, оправившись от первого шока, пунийское руководство взялось за дело защиты своей страны более активно. Были назначены новые командующие армией: Гасдрубал, сын Ганнона, Бостар и Гамилькар, вызванный с Сицилии и приведший с собой пять тысяч человек пехоты и пятьсот конников. После военного совета армию решено было направить на снятие осады с Адиса. Однако то ли общая безграмотность карфагенских полководцев в военном деле, то ли сам факт отсутствия среди них единоначалия явился причиной того, что выбранная ими позиция на господствующем холме лишала их армию возможности эффективно использовать самые сильные рода войск – слонов и конницу.
Напротив, римляне правильно оценили свойства местности и на рассвете, не дожидаясь, пока противник спустится на равнину, атаковали его расположение двумя колоннами. «Конница и слоны оказались совершенно бесполезными для карфагенян; зато наемники с жаром и стойкостью бросились в дело и заставили первый легион отступить и бежать. Но как скоро они прошли вперед, их окружили римляне, подоспевшие с другой стороны холма, и обратили в бегство; вслед за сим все карфагеняне кинулись из лагеря. Лишь только слоны вместе с конницей вступили на равнину, отступление карфагенян стало неизбежным» (Полибий, I, 30, 11–13).
В книге финского историка А. Юнтунена в деталях представлена история одной из самых мощных морских крепостей Европы. Построенная в середине XVIII в. шведами как «Шведская крепость» (Свеаборг) на островах Финского залива, крепость изначально являлась и фортификационным сооружением, и базой шведского флота. В результате Русско-шведской войны 1808–1809 гг. Свеаборг перешел к Российской империи. С тех пор и до начала 1918 г. забота о развитии крепости, ее боеспособности и стратегическом предназначении была одной из важнейших задач России.
Одними из первых гибридных войн современности стали войны 1991–1995 гг. в бывшей Югославии. Книга Милисава Секулича посвящена анализу военных и политических причин трагедии Сербской Краины и изгнания ее населения в 1995 г. Основное внимание автора уделено выявлению и разбору ошибок в военном строительстве, управлении войсками и при ведении боевых действий, совершенных в ходе конфликта как руководством самой непризнанной республики, так и лидерами помогавших ей Сербии и Югославии.Исследование предназначено интересующимся как новейшей историей Балкан, так и современными гибридными войнами.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
Что произошло в Париже в ночь с 23 на 24 августа 1572 г.? Каждая эпоха отвечает на этот вопрос по-своему. Насколько сейчас нас могут устроить ответы, предложенные Дюма или Мериме? В книге представлены мнения ведущих отечественных и зарубежных специалистов, среди которых есть как сторонники применения достижений исторической антропологии, микроистории, психоанализа, так и историки, чьи исследования остаются в рамках традиционных методологий. Одни видят в Варфоломеевской ночи результат сложной политической интриги, другие — мощный социальный конфликт, третьи — столкновение идей, мифов и политических метафор.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
К 300-ЛЕТИЮ ОКОНЧАНИЯ ВЕЛИКОИ СЕВЕРНОЙ ВОИНЫ! «Чрез взятие сего города Санкт-Питербурху конечное безопасение получено» – так Петр Великий прокомментировал взятие русскими войсками Выборга в 1710 г. Всего же за продолжавшуюся 21 год войну России со Швецией насчитывается около семидесяти осадных операций, ведь захват и оборона крепостей составляли значительную часть военного дела начала XVIII столетия. Книга Бориса Мегорского посвящена этой типичной для своего времени, но малоизвестной сегодня стороне боевых действий эпохи Петра I. При описании осадной войны автор обращает внимание на вопросы повседневности, рутинные задачи, воинские традиции и обычаи, поведение в боевой обстановке.
На протяжении более чем полутора столетий, с середины XVI в. и вплоть до самого окончания правления Петра Великого, неотъемлемой частью русского войска были стрельцы. Они стали первой русской пехотой, полностью оснащенной огнестрельным оружием и которую можно назвать постоянной и в известном смысле регулярной (с поправкой на реалии эпохи). Созданное в 1550 г., во время т. н. «реформ Ивана Грозного», стрелецкое войско прошло боевое крещение в самой известной военной кампании первого русского царя — взятии Казани осенью 1552 г.
«ЧЕГО НЕ МОГЛА СДЕЛАТЬ ПЕХОТА, ТО СДЕЛАЕТ КАВАЛЕРИЯ» — эти слова генерала А. Н. Куропаткина, главнокомандующего русской армией в войне с Японией, были сказаны о сражениях 1904–1905 гг. Однако в Первую Мировую и Гражданскую войны боевое применение кавалерии только подтвердило верность его оценки. Уже первые бои 1914 г. показали превосходство русской конницы над кавалерией германцев и австрийцев как в качестве личного состава, так и в боевой подготовке, а на фронтах Гражданской войны красные конники (в первую очередь из легендарных 1-й и 2-й Конных армий) сыграли ключевую роль, серьезно повлияв на ее исход.
Они завоевали для Римской империи полмира. Они пронесли римских орлов от Британии до Персидского залива и от Африки до Рейна и Дуная. Они были становым хребтом величайшего государства Древнего мира. Римские легионы по праву считаются самой мощной, совершенной и эффективной боевой машиной своего времени, по многим параметрам не превзойденной до XVIII века нашей эры. Феноменально дисциплинированные и организованные, великолепно обученные, вооруженные по последнему слову техники, они не знали себе равных более полутысячи лет – недаром сами римляне приписывали создание легионов не только человеческому разуму, но и «Божественному провидению». Боевое расписание и тактика, вооружение и боевое применение, редкие поражения и знаковые победы – в этой книге, беспрецедентной по глубине и охвату материала, история римских легионов предстает во всем ее величии.