Воин султана - [46]

— Взял кружку — пей! — говорил он.

Клюни, однако, помогал ему не только советами. Прекрасно зная город и всех людей, состоящих на службе у Исмаила и Абдаллаха, он водил дружбу с некоторыми искателями приключений, на которых можно было положиться. Те, в свою очередь, знали других, так что первый же набор в полк был подобен камню, брошенному в тихий водоем, от которого во все стороны разбежались волны, принеся много рядовых и почти всех офицеров. Сам Дик поискал людей среди пленников — и под конюшнями Абдаллаха, и в длинных сараях Исмаила — и набрал почти всех недостающих.

Но набор и организация полка были осуществлены не за одну ночь. Наоборот, расспросы тянулись целыми неделями, тщательно изучалась прошлая жизнь каждого — Дик не хотел, чтобы в ряды затесались предатели или те, кто в критический момент струсит. Исмаил такого не требовал, но Дик, склонный все доводить до совершенства, хотел создать действительно безупречное войско. За дело взялись в начале Дхул Хадджа, последнего месяца мусульманского года — как раз тогда был зачат и первенец Дика — и весь Мухаррам, первый месяц, и большая часть Сафара истекли, прежде чем ряды полка были заполнены и Дик почувствовал, что пора обратить внимание на решение более серьезных организационных вопросов. На пост каида наиба — подполковника, своего заместителя — Дику повезло неожиданно отыскать личность совершенно замечательную.

Однажды вечером, в ранних зимних сумерках, он возвращался домой из Дар эль-Махзена. Верхом пришлось бы объезжать вокруг внешних стен, но сегодня он был без коня и к тому же очень устал и торопился попасть домой. Поэтому был выбран короткий путь через Дерб Бинтилхата — улицу проституток — неприятную аллею, тянущуюся между Сук эль-Хедиме и Киссарийа, во всю длину которой по обеим сторонам располагались кабаки и веселые дома.

Дик прошел уже большую часть шумной, оглашаемой хриплыми воплями улицы, когда дверь большого дома немного впереди с треском распахнулась и мужская фигура с гривой растрепанных огненно-рыжих волос и огромной бородой, такой же рыжей и еще более лохматой, вылетела, кувыркаясь, на дорогу. Мужчина был совсем голый, здоровенный, и явно понадобилось не меньше полдюжины чьих-то рук и ног, чтобы придать ему такую скорость. Вслед за ним вылетела охапка истрепанной одежды и приземлилась в дорожную грязь. Затем последовал поток ругательств и угроз, резко оборванный захлопнувшейся дверью.

В сумерках голый незнакомец не заметил Дика. Презрев необходимость одеться, он набрал полные пригоршни грязи и запустил в дверь.

— Сволочи! Грязные жулики! — ревел он с акцентом, какой можно услышать только в Дублине. — А ну, выходите и подеремся, как подобает мужчинам!

Что бы ни натворил рыжебородый, но это, по-видимому, переполошило даже всех крыс в доме. То, что он стоял голый и безоружный, похоже, воодушевило обитателей дома, поскольку дверь снова распахнулась и с полдюжины мерзавцев, какими кишел квартал, высыпали на улицу с ножами и дубинками.

Обычно Дик был не склонен участвовать в уличных потасовках, но этот человек был безоружен и к тому же говорил по-английски. Он махнул двум сопровождавшим его факельщикам, те пустили в ход дубинки, а сам Дик выхватил ятаган и ринулся в свалку, выкрикнув имя Исмаила, которое само по себе нагоняло страх. Злодеи быстро скрылись обратно в свою нору. На пустынной аллее остались только Дик, двое его слуг и голый рыжеволосый человек.

Дик ожидал лишь невнятных слов благодарности и, возможно, завистливого взгляда, что было обычно в этой части города, и собрался продолжить свой путь. Но, к его удивлению, огромный человек остановил его, заговорив теперь по-арабски:

— Барак Аллаху фик, йа сиди! Ты появился как раз вовремя, и мне очень жаль, что сейчас у меня нет возможности выразить тебе свою признательность — как ты, без сомнения, видишь! Но, возможно, придет время, когда я смогу заплатить тебе за помощь.

Улыбаясь, Дик молча смотрел на него — он понял, что рыжеволосый принял его за мавра.

— Буду рад. Но мне показалось, что ты поносил их по-английски. Для меня это было достаточной причиной, чтобы прийти тебе на помощь.

Рыжий в изумлении уставился на него, разинув рот.

— Ричард Мак-Грегор — под таким именем я был рожден в Вирджинии, — улыбнулся Дик. — Здесь меня зовут Хасаном эс-Саидом. Я каид раха конного полка, состою на службе у султана.

— Матерь Божья! — воскликнул рыжеволосый гигант в волнении и удивлении. — Ты говоришь о конях? Тогда это двойная удача, что я тебя встретил, и если есть хоть одно свободное седло, которое надо заполнить, я мог бы прекрасно послужить тебе. Меня зовут Маллиган — Майкл Маллиган, хотя в этой райской стране мое имя Мустафа эль-Ахмар — я приобрел его, осмелюсь предположить, тем же путем, что и ты, если ты понимаешь, о чем я.

— Отлично! — засмеялся Дик, хотя и насторожился при упоминании о прежнем месте службы рыжего. — Похоже, что для тебя и в самом деле найдется местечко. Полк еще только организуется. Но здесь не место говорить об этом! Собирай одежду, и пошли.

Рыжеволосый колебался, внезапно вспомнив о своем положении. В нем проснулась гордость, послужившая в глазах Дика прекрасной рекомендацией.