Воин - [2]

— Прикрытие, действительно, идеальное, — согласился я, — однако и каганов не стоит недооценивать. Вы готовы рискнуть жизнью своего сына, предводитель Цинь?

— Тоже самое спросил у меня мастер Чжоу, — позволил себе улыбнуться предводитель, — и я ему ответил: "Мастер Чжоу, мой сын может стать наследником или императором Цинохая, а значит станет рисковать жизнью каждый день и час. Он должен привыкнуть к той игре со смертью, что зовётся жизнью".

— Такая привычка, конечно, дело хорошее, но наша миссия в Синь-и — куда как более опасная игра со смертью, нежели жизнь императора, которого охраняют как зеницу ока сотни куда более умелых в обращении с оружием людей, нежели сейчас есть у нас вообще.

— Но и покушаться на его жизнь будет куда больше людей, — усмехнулся снова предводитель Цинь. — Да и сам он так и рвётся в бой, желая показать чего он стоит на самом деле. Довольно я продержал юношу при себе, пора выпустить его в мир. Он ведь так мало путешествовал, как раз по тем самым причинам, что привели вы и мастер Чжоу.

Тогда я привёл последний аргумент.

— Для меня слишком велика честь — охранять вашего сына, предводитель Цинь. Я не слишком хорошо обращаюсь с оружием и, к тому же, если вы позабыли, я принадлежу к тяньган и мою нацию не слишком любят и каганы и остальные цинохайцы.

— Все помнят сражение при Баотоу, — согласился предводитель, — когда твои сородичи без разбора убивали и цинохайцев, и каганов.

— Именно так, — настаивал я. — Ни один уважающий себя купец не возьмёт себе телохранителем тяньгана.

— Однако тяньган может быть рабом купца. После разгрома твоих сородичей при Баотоу такое явление — не редкость.

— Будет ли ещё кто-нибудь из "ночного воинства" охранять вашего сына?

— Довольно будет и воинов полководца У и солдат из окрестных деревень. Всего вас будет двадцать человек. Десять воинов У, они станут изображать охрану каравана, и десятеро местных солдат — они будут простыми рабочими. В тюках кроме товара будет спрятано ещё и оружие для этих солдат.

Что мне ещё оставалось? Я кивнул и, дождавшись кивка предводителя Циня, вышел из фан-цзы.

Караван состоял из пяти крупных повозок, груженных тюками, в основном, с шёлком и пряностями (мы же ехали в юга страны, а именно этими товарами славился округ, где обосновались повстанцы во главе с предводителем Цинем), вокруг него гарцевали воины полководца У в отличных доспехах, при мечах и чианях, тут же суетились местные солдаты, сменившие кожаные брони на обычную одежду крестьян, нанятых купцом для черновой работы по обслуживанию каравана. Мне же, как рабу, было положено неотлучно находиться при своём господине Цине-ин, то есть повелитель Чэн, надо будет как следует потренироваться, чтобы произносить эти слова без ухмылки. Называть повелителем того, с кем знаком с пяти лет, с кем рос вместе, с кем плечом к плечу учился драться, ну и всё в том же духе. Хотя ему будет куда хуже, его-то не учили искусству притворства, в отличие от меня.

Меня весьма раздражало то, что мне пришлось спрятать моё копьё в тюк, вместе с остальным оружием тех, кто не изображал из себя воинов, без него я чувствовал себя неполноценным, хотя и отлично понимал, что раб, да к тому же ещё и тяньган, расхаживающий с копьём — нонсенс. Но легче мне от этого не становилось. Как, спрашивается, защищать Циня-ин, простите, повелителя Чэна, от возможных врагов, если копьё будет находиться в нескольких локтях от меня, да ещё и замотано в тюк. Я говорил об этом мастеру Чжоу, но тот лишь загадочно улыбнулся в своей обычной манере и сказал, что подлинный "ночной воитель" должен найти способ выполнить порученное задание, даже если сделать это не представляется возможным. Ему легко говорить, делать-то придётся мне, а рукопашный бой я изучал из рук вон плохо, предпочитая кулакам любимое копьё или "большой меч" да-дао. Ну да, волей-неволей, но совету мастера придётся последовать.

Мы выехали ближе к полудню, когда солнце начало основательно припекать и повелитель Чэн изволил спрятаться в головную повозку, я последовал за ним, как и должно верному рабу, тем более что тент повозки хоть немного, но спасал от жгучих лучей. Мерно и спокойно тянулись дни и ночи путешествия в округ Синь-и, к чиновнику Хаю, ничего не предвещало грядущих событий. Без приключений мы добрались до округа и даже добрались до Лояна, однако не успели мы въехать в город, как за нашими спинами захлопнулись его мощные ворота, а изо всех домов, со всех окрестных улиц и улочек выбежали солдаты, нацеливая на нас самострелы и копья. Я оттолкнул повелителя Чэна себе за спину и принялся нащупывать рукой тюк с оружием для солдат из Боян-Обо (тех самых, кого я звал местными, они изображали рабочих).

— Никому не двигаться! — крикнул высокий грузный каган в доспехах военноначальника, скорее всего, тот самый Хатан-богатур. — Стоять!!! — гаркнул он ещё громче. — Кто шевельнётся — получит стрелу!

Я, не смотря на его слова, продолжал нащупывать рукоять меча или топора, но тут в деревянную стенку повозки рядом с моей рукой вонзилась стрела.

— Это последнее предупреждение! — гаркнул Хатан-богатур. — Следующая стрела полетит в голову!