Воин Островов - [78]

Эйдан!

Пробравшись сквозь толпу поближе к Эйдану, Сирена заметила, что он увлечен разговором с рыжеволосой и ничего не видит вокруг. Сирене даже показалось, что она присутствует при глубоко интимной семейной сцене, поэтому в нерешительности остановилась. Рыжеволосая взяла руку Эйдана и осторожно положила ее на свой раздутый, как шар, живот. Слов Сирена не слышала, но ей показалось, что эта женщина о чем-то умоляла Эйдана. Он держал свою ладонь на будущем ребенке, и Сирена видела, как черты его лица смягчаются. Как знаком был Сирене этот взгляд, как она влюбилась в него в первые дни знакомства с Эйданом! Ревность одолевала ее. Сирена понимала, что сейчас к Эйдану лучше не подходить, но она должна была сказать ему то, что услышала утром.

— Хорош животик?! — прозвучал совсем рядом женский голос.

Сирена повернулась. Рядом с ней стояла та знатная дама, которая тоже с некоторым недоумением смотрела на Эйдана и рыжую.

— Простите? — переспросила Сирена, и сочувствующая улыбка растянула ярко накрашенные губы дамы.

— Судя по вашей реакции, вы и есть та самая жена Маклауда. Я угадала?

Сирена неловко переступила с ноги на ногу. Ей определенно не нравились намеки этой дамы.

— Да, я Сирена Маклауд. А вы кто?

— Я леди Гамильтон. Для вас, дорогая, просто Урсула.

Урсула скрестила руки, отчего они исчезли под ее тяжелыми грудями, и склонила голову.

— Боюсь, что Давина уже сожалеет о том, что когда-то вышла за него замуж, — сказала она. — Я не обвиняю ее. Мой сын, приемный сын, все равно никогда не уделял ей достаточно внимания. А этим вечером великолепный горец, которому Давина прощала все, уходит. Простите меня, но у нее ужасный вкус, если она в последний момент просила меня отменить помолвку с лордом Маклаудом, отдав предпочтение Джону Генри.

— Как… Давина и Эйдан были помолвлены? — вырвалось у Сирены.

— Да, несколько лет назад. Эйдан тогда мне признался, что она покорила его.

Сирена не сводила обеспокоенного взгляда с Эйдана. Давина что-то говорила ему, он кивал. Затем он убрал ладонь с живота и нежно взял ее руку. Давина уткнулась в его широкое плечо, и они вместе вышли через не замеченную Сиреной прежде боковую дверь.

Сирена вновь почувствовала в груди унылый приступ боли. Леди Гамильтон погладила ее руку.

— Не отчаивайтесь. Он даже если и возобновит отношения с Давиной, то ненадолго. Его сердце в ваших руках, дорогая. К тому же вы ему жена, и этим все сказано.

Заметив тревогу на лице Сирены, Урсула нахмурилась:

— Должно быть, вы женаты совсем недавно, если это вас так беспокоит.

Как Эйдан мог пойти на такое?!

Сирена судорожно сглотнула. Во рту было сухо.

— Если не возражаете, Урсула, я хотела бы возвратиться в свою комнату. У меня было трудное путешествие.

— Неужели вы только что приехали? — удивилась леди Гамильтон. — Я еще вчера говорила с вашим мужем и знаю, что он приехал сюда в поисках своего брата.

В глазах Урсулы вспыхнула и погасла искорка, а взгляд был таким, как у кота, который смотрит на загнанную в угол мышь.

Лахлан!

Конечно же, она должна думать о своем брате, а не об Эйдане с его старой привязанностью к этой рыжей красотке, которая когда-то свела его с ума и хотела родить от него ребенка и которая только что вышла из зала в обнимку с ее мужем!

Сердце Сирены заныло.

Не сейчас, не теперь!

— Лахлан уже несколько недель неизвестно где, — решительно произнесла Сирена. — Неужели вы тоже ничего не знали, а если знали, то почему не сказали Эйдану?

Урсула задумчиво расправила собранный в гармошку рукав платья.

— Просто забыла, и Эйдан знает почему. Мой муж скончался за месяц до прибытия Лахлана, и дом был в трауре. Мы действительно видели Лахлана, но он приезжал лишь для того, чтобы повидаться с друзьями. Не какой-нибудь прием, а маленькая неофициальная встреча. Ничего серьезного, учитывая обстоятельства.

Объяснение Урсулы показалось Сирене отговоркой. За время, проведенное в этом королевстве, Сирена не успела узнать, как смертные оплакивают своих умерших, но она подозревала, что будь слова Урсулы правдой, то и этого приема тоже не было бы. Сирена поняла одно — даже если Урсула и скорбела по ушедшему мужу, она была в курсе дел Лахлана намного глубже, чем хотела ей показать.

— Вы не помните, не говорил ли Лахлан о своих планах?

— Я знаю немного. Разве что он упоминал, что кое-кто из гостей проявлял интерес к вашему мужу. Еще я знаю, что Лахлан общался со многими гостями, особенно с женщинами. Многие влюбились в него.

Урсула удивленно посмотрела на Сирену, словно рассказывала о чем-то очевидном.

— Ваш муж — мужчина-красавец и любит верховодить во всем. В этом он схож со своим братом, хотя тот больше похож на спящего льва. Но и он очарователен со своими золотистыми волосами, пристальным взглядом и сильными руками…

Урсула запнулась, чувствуя дрожь возбуждения от одного лишь перечисления черт Лахлана, закрыла глаза, а когда открыла, то посмотрела на Сирену так, словно увидела ее только сейчас. Она протянула руку и сбросила капюшон с головы Сирены.

— А вам не говорили, что вы похожи на Лахлана? Очень похожи, ведь он вам теперь двоюродный брат.

Сирена не сразу нашлась, что ответить, а Урсула задумчиво провела кончиками пальцев по ее щеке.