Воин мочика - [50]

Вскоре нас с Консуэло догнал Монтеро собственной персоной. Он шуганул жену и сам взялся выполнять обязанности гида. Оказалось, он великолепно разбирается в керамике работы мочика и способах ее производства. Он поведал мне, что мочика первыми в мире начали использовать формы, что у самых распространенных типов сосудов мочика были носики в форме стремени, и что по длине и типу этого самого носика легко определить точный возраст кувшина, особенно из южной части империи мочика.

Также Монтеро с откровенной гордостью подробно рассказывал, как работает его предприятие.

— Это вот точка отсчета, — произнес он, останавливаясь возле чертежника, которого представил как Энтони. — Антонио делает эскизы по фотографиям подлинных изделий и рисует форму для заготовок. Видите, сейчас он изображает кубок со сценами охоты на оленей. Вон там, — фабрикант перешел к новому месту, — делаются сами формы, а здесь, — он широким жестом обвел весь цех, — сидят художники, раскрашивающие глиняные заготовки в соответствии с рисунком.

— Я очень горжусь своими рабочими, — продолжал он. — Великолепные мастера. Взгляните поподробнее на эту вот вазу в форме рыбы. — Раскрашивающая ее молоденькая женщина застенчиво улыбнулась. — Кое-что мы делаем простенько и недорого, специально для туристов, но в других случаях, как сейчас вот, наши творения не просто обычные копии — нет, скорее, самые настоящие вещи в стиле мочика. Настоящие произведения искусства. Согласны?

Я была абсолютно согласна, что и сказала. У Карлоса и в самом деле работали потрясающе талантливые художники. Следить, как под мягкими касаниями кисти оживают замысловатые изображения, было чистейшим удовольствием, хотя я и любовалась этим зрелищем при самых что ни на есть неподходящих обстоятельствах.

— А реплики вы делаете, сеньор Монтеро? — поинтересовалась я. — Точные копии керамики мочика?

— Вы имеете в виду такие, которые готовят по древним технологиям? — уточнил он. — Нет, нам более по вкусу электропечь. — Он улыбнулся. — На самом деле, мы не можем позволить себе изготовлять реплики. На них ничего не заработаешь, уж слишком трудоемкое и дорогостоящее занятие.

Не переставая трещать, Монтеро провел меня по всему цеху. Показал, где пакуют готовый товар, похвастался, что его продукцию покупают даже иные музеи. Для меня все это стало настоящим откровением — не столько сама технология мочика, про нее мне уже довольно рассказал Ральф, а то, что Карлос так хорошо разбирался во всем этом и так явно гордился своей фабрикой. Сначала по его поведению я предположила, что имею дело с полным невежей, однако он вовсе таковым не был. Да, куда более сложная личность, чем я думала.

Но под конец он, разумеется, снова все испортил, плотоядно сжав меня в объятиях. Кажется, я уже начала привыкать к его манере обращения с противоположным полом: хладнокровно высвободилась и пожелала всего хорошего.

Выйдя из цеха, я наскоро заглянула в магазинчик при фабрике. Точно такой же, как все его собратья: заваленные готовой продукцией стеллажи, две стойки, кругом сплошной беспорядок. Как и в самом цехе — ничего подозрительного.

В тот вечер Хильда Швенген, по своему обыкновению, исчезла почти сразу же, как подали ужин, и более уже не показывалась. Лучо тенью рыскал по всему дому — подозреваю, в поисках оружия. Чуть раньше я застала его в лаборатории, он рылся в ящиках. После того как все разошлись по комнатам, я, как обычно, услышала приглушенный звук голосов, стук парадной двери, тихий скрип двери на втором этаже.

Я снова и снова перебирала в памяти подробности сегодняшнего визита в «Параисо». Вроде бы там все в порядке. Никаких потайных кладовых для хранения бесценных изделий мочика. Хотя, конечно, их вполне могли доставлять в последний момент и просто вкладывать в готовящиеся к отправке ящики. Но дальше-то что? Как их вывозили из страны? Мне и самой неоднократно приходилось отправлять посылки в другие страны. Пожалуй, при желании можно было бы всунуть в какой-нибудь укромный угол и нелегальный товар. Но все равно это было сопряжено с немалым риском, причем как в стране отправителя, так и в стране получателя. Ящер, конечно, был таможенным агентом. Но не мог же он лично проверять все до единого ящики из «Параисо». Может, еще один сообщник, работник музейного магазина, поджидал ценный груз и незаметно вытаскивал его? Интересно, очень ли сложно организовать такую цепочку? Мне лично казалось, что сложно. И в таком случае — почему эти вещицы в конце концов оказались на аукционе у «Молсворта и Кокса»?

Похоже, все-таки «Параисо» тут ни при чем. Но тогда единственным подозреваемым становилась та самая археологическая экспедиция, в которой я работала. Я тотчас решила, что надо получше разузнать, что же творится на гасиенде Гаруа. С виду все обитатели гасиенды производили впечатление дружного и спокойного коллектива. Однако на самом деле меж ними существовало скрытое напряжение. Я безошибочно чувствовала, что Хильда недолюбливает Трейси, но причин этой неприязни не знала. Кроме того, Ральф был по уши влюблен в Трейси, но молодая девушка крутила роман со Стивом, о чем Ральф просто не мог не знать. Является ли все происходящее просто-напросто обычной мыльной оперой, результатом того, что небольшая группка людей слишком много времени проводит вдали от дома, варясь в собственном соку? Или же тут кроется нечто большее?