Воин мочика - [36]

Через несколько минут после того, как автобус снова тронулся с места, парень прошел вперед и, повернувшись к пассажирам, достал из кармана колоду карт. Он ни слова не знал по-испански, а во всем автобусе никто, кроме меня, не говорил по-английски, но он выдал трескучую скороговорку, которой гордился бы любой настоящий актер, и, мгновенно сумев привлечь к себе всеобщее внимание, принялся демонстрировать карточные фокусы. Потом он взял газету, на языке жестов попросил одного из пассажиров на переднем сиденье как следует осмотреть ее, свернул и, достав из сумки бутылку воды, вылил воду в получившийся конус. После чего молниеносным жестом перевернул конус над головой ближайшего пассажира. Тот дернулся в сторону, однако из конуса не вылилось ни капли воды. Раздался гром аплодисментов. Молодой человек ухмыльнулся и, ни на секунду не прекращая что-то болтать, вылил воду обратно в бутылку.

Аплодисменты зазвучали еще громче, и я прекрасно понимала, почему. Хотя сама я не большой поклонник магических искусств, приходилось признать, что парень как фокусник исключительно хорош. У него не было даже рукавов, где бы можно было что-то спрятать, а я сидела достаточно близко, чтобы отслеживать его действия в мельчайших подробностях. Так ют, я решительно не понимала, как он это проделывает. Потом он показал еще несколько фокусов — один с монетой и один с пластиковой трубкой, оба очень забавные. Когда он закончил, девушка тоже встала и начала обходить пассажиров с кепкой в руках, собирая пожертвования. Я видела, что впередисидящие бросают самые мелкие коричневые монетки, почти ничего не стоящие по североамериканским меркам. И хоть я понимала, что надо бы экономить средства, но высыпала в кепку перуанский эквивалент трех долларов. Девушка, похоже, поразилась моей щедрости, и через несколько минут после конца представления парень небрежно хлопнулся на сиденье рядом со мной.

— Говорите по-английски? — осведомился он.

Я кивнула. Он был американцем.

— Меня зовут Ягуаром, в честь дикого кота, который бродит в местных краях, — сообщил он. — А мою подружку — Пачамама. Так аборигены называют Мать-Землю. Это не наши настоящие имена, — добавил он, — мы просто так называем себя сейчас.

А то я бы никогда сама не догадалась!

— А я Ребекка, — представилась я, пожимая протянутую руку парнишки, и похвалила его представление.

— А что вы делаете тут, на краю света? — спросил он. — Если это не бестактно с моей стороны.

— Еду работать на археологических раскопках, — ответила я.

— Ух ты! — воскликнул он. — Класс!

— А вы? — из вежливости поинтересовалась я.

— А мы тоже ездили на раскопки, только на юге, в основном, инкские. А теперь собираемся присоединиться к одной компании, что-то вроде коммуны, тут неподалеку. Будем сами выращивать пищу и все такое.

Типичные шестидесятые!

— Какая милая идея, — сказала я.

Он настороженно покосился на меня, проверяя, не смеюсь ли я над ним, и, кажется, пришел к выводу, что я воспринимаю его достаточно серьезно.

— Открою вам одну большую тайну, — важно прошептал он. — Мы едем туда, чтобы избежать конца света.

Я еле сдержала стон.

— Знаете ли, грядет самый настоящий покалипсис, — продолжал мой новый знакомец, по-видимому, не ведая о том факте, что слово «апокалипсис» начинается с буквы «а». — Землетрясения, пожары, извержения вулканов, потопы — все такое. А потом — ядерная катастрофа.

На мой взгляд, ядерная катастрофа — это уже был некоторый перебор.

— Ровно с ударом часов тридцать первого декабря девяносто девятого года, — во весь опор тараторил Ягуар. — Я это видел — то есть мысленным взором. Все капиталистические страны, и Америка, и Европа, и прочие, все без исключения, будут уничтожены. Вам повезло, что вы сейчас здесь.

После его столь смелого утверждения мы оба несколько минут помолчали. Затем он заговорил вновь:

— Знаете, теперь, как я поразмыслил об этих ваших раскопках, мне стало чуть-чуть не по себе. А вдруг вы найдете какую-нибудь гробницу и пробудите страшное тысячелетнее проклятие?

— Очень постараюсь не делать этого, — отозвалась я.

— Ну и славно, — он широко улыбнулся, поднялся и направился обратно на свое место. — Спасибо за пожертвование.

Я снова отвернулась, любуясь мелькающим за окном пейзажем. Перу, как показалось мне, была страной географических крайностей: от Атакамы, самой сухой в мире пустыни на юге — до богатейших в мире океанских вод, кишащих жизнью, рожденной холодным течением Гумбольдта из Антарктики и идущим с юга более теплым тихоокеанским течением — и до Анд, второй по величине горной гряды в мире. В этой части света холмов нет. Зато можно вылезти из Тихого океана, пересечь несколько миль засушливой пустыни и наткнуться на отвесную стену скал, что вертикально уходит к небу прямо из песков. А за ней или высится тропический лес, или расстилаются травянистые равнины и глубокие долины.

Говоря геологическим языком, область эта весьма нестабильна — океаническое плато Наска подползает под Южноамериканский континент на скорости, которая пусть и незаметна нашему взгляду, но все же превосходит любую другую тектоническую активность в мире. Именно это явление и породило Анды и необыкновенно глубокие океанские пропасти у самого побережья. Оно же служит причиной частых землетрясений и периодических извержений вулканов. Учитывая все это, пожалуй, Ягуар с Пачамамой не слишком благоразумно выбрали Перу для спасения от катаклизмов грядущего Армагеддона.