Военный дневник. 100 дней - [3]
Вроде бы уродов отогнали до окружной, но что-то уж очень сильно стреляют.
Комендантского часа пока нет, сегодня начинается с 16.00, но правила такие, что проще завернуться в простыню и, не создавая паники, ползти в известном направлении. Но — поглядим.
Обращает на себя внимание реакция Запада на ядерные угрозы Пуйла. Очень спокойно и даже равнодушно. Возможно, они знают нечто нам пока неведомое.
Очень тяжело на Донбассе, там страдает, прежде всего, мирное население. Причина очевидна — против нас воюют кроме «боевых бурятов» еще и местные уроды. Те места хорошо помню с самого детства, земля алкоголиков и дегенератов. Там спиваются все. Из этого дерьма и лепят пули. С армией им воевать сложно, вот и обстреливают жилые кварталы.
Когда уроды жалуются, что на их головы падают наши снаряды, я радуюсь. Мало только.
Всеобщая поддержка (а она действительно всеобщая) не слишком радует. Финляндию тоже поддерживали и даже оружие присылали. Вероятно, приедут добровольцы, но они — не более чем символ.
А вот дивизию (даже одну) никто не пришлет. Франция — ладно, после 1940-го какой с них спрос? Но Польша? Но Прибалтика?
На фотографии — «Класс» рядом с моей станцией метро.
«Я вырос в ленинградскую блокаду, но я тогда не пил и не гулял.»
Хлеба в городе мало, тот, что выпекли не могут привезти. У магазинов (работающих) громадные очереди.
Работают некоторые аптеки.
В соседнем доме, в подвале, нашли мальчика. Он забыл номер маминого телефона. Всем домом искали маму. Нашли.
Северную часть города беспощадно обстреливают и бомбят, применяют кассетные боеприпасы. Бьют сознательно по жилым «спальным» районам.
Количество жертв подсчитать пока невозможно.
Пока все.
Интересно, хоть кто-то меня слышит?
«— Эй, вставайте! — закричал он в последний раз. — И снаряды есть, да стрелки побиты. И винтовки есть, да бойцов мало. И помощь близка, да силы нету. Эй, вставайте, кто еще остался! Только бы нам ночь простоять да день продержаться.»
В сказке хотя бы надеялись на мифическую «помощь», которая, естественно, не пришла. Нам надеяться не на что. Пишут, что уже прибыли тысячи(!?) иностранных добровольцев. Даже если это правда, не поможет. И в Испанию они приезжали, и в Финляндию.
Что можно и нужно делать? Убивать русских. Как можно больше русских. Всех, в том числе добрых, умных и интеллигентных.
Начинается авианалет.
«Блиц» продолжается, но жертвы уже начали считать. Пока 11 убитых, но их число постоянно растет. Россия заявила, что это мы сами себя бомбим.
Совершенно очевидно, что если не придет помощь (кавалерия или Красная армия) в ближайшие дни из дома выходить будет проблематично, а купить продукты — практически невозможно.
Пропаганда есть пропаганда, но все виденные в сюжетах русские пленные — гопники или дебилы (про бурятов и не говорю). Их пропаганда на таких и рассчитана. Даже пересказать бородатый анекдот (в виде реального ужастика) про «паляницю» не смогли. По их мнению «паляниця» — это клубника.
Ну, вот, кончается зима. Впереди — весна и война.
Сколько продержится Харьков? Сколько продержимся мы все?
Не время для обобщений, но нынешний век ничем не лучше предыдущего. В чем-то и хуже. Все это прогнозы про грядущий Полдень воспринимаются сейчас как издевательство. Поистине впереди Полночь.
Обстрел продолжается, часть города без света и тепла.
1 марта
(день 6)
О приходе весны напомнил комар, появившийся среди ночи в моей комнате. Маленькое лирическое отступление.
Теперь бьют по центру Харькова — площадь Свободы, улица Артема, Рымарская. Если судить по фотографиям и видео, город постепенно превращается в Бейрут недавних лет, а то и в Сталинград.
Всюду бои, большие потери.
На улице очень сыро, тучи. Народу немало, несмотря на продолжающийся обстрел. Спешат в магазины, у ближайших очередь занимали с самого утра.
Хороших новостей очень мало, и те как-то не вспоминаются.
Связь пока работает, интересуюсь у знакомых, как мол, дела.
— Ночуем в метро, около дома постоянно бои.
— Плохо, кончились таблетки, нужен генозепам.
— Живу в ванной.
Кто-то даже умудрился дать интервью русне на тему где тут у нас нацизЬм и с чем его едят. А обстрел все продолжается.
Поразило то, насколько быстро лично я (про других не скажу) привык к происходящему. Два главных правила: соблюдать светомаскировку и следить за новостями.
В холодильнике маленький кусочек еще довоенного сыра. Совсем маленький, надолго не хватит.
Если вычесть разрывы — бьют постоянно — останется вязкая тишина. Тихо-тихо, никто не слышит. Не отзовется.
В Херсоне — русня. В городе не было войск, и теробороны не было, мэр откровенно саботировал.
Военная сторона происходящего в принципе уже ясна. Рискну повториться: ситуация очень похожа на польскую 1939 года. Направление ударов — практически со всех сторон (есть еще Приднестровье!), никаких войск не хватит. Но поляки чисто теоретически могли отойти к Висле (бросив западную часть страны), нам же и отходить некуда.
Теперь к русне присоединилась Белоруссия. Еще одни братья, будь они прокляты.
Выход один — сражаться до конца и не капитулировать, как те же поляки. Разворачивать партизанское движение. Вредить оккупантам. И… Ждать? Только чего?
