Военный дневник. 100 дней - [15]

Особенно меня поражают приграничные страны, по-старому говоря, лимитрофы. Они-то на что надеются?

Это касается и активной помощи. Не знаю насчет вооружения, что-то, конечно, дают, но вот реальную помощь теми, кто воюет, мы получаем только от белорусских эмигрантов. И то, неизвестно какой численности этот героический батальон имени Кастуся Калиновского.

В любом случае, надеяться мы можем только на себя, а бежать некуда. Тем более если почитать о страданиях несчастных наших беженцев, как им плохо, как им тяжело, как им было трудно ехать. Да ну его! Дома даже стены, пускай треснутые, но все-таки помогают.

***

Даже самые простые дела в условиях войны и блокады становятся похожи чем-то на эпический подвиг из Илиады. Вот, допустим, как я получал посылку.

Уже возле самого дома автоматные очереди. Причем очень близко, метров пятьдесят. Полицейская машина, люди с автоматами, стреляют, куда-то бегут. Куда бегут? К большому киоску, табачному, его уже неоднократно грабили, заколачивали разбитые двери снова. Очевидно, грабители попались. Причем, если речь шла о том, что все-таки стреляют, то явно на поражение, а не в воздух. Судя по тому, что происходило, видимо там что-то серьезное. Все это длилось минут десять, я на всякий случай перешел на другую сторону, оружия у меня не было. Ну, потом когда все стихло, можно было возвращаться. Но это финал, начало было другим.

Меня когда-то часто посещали сны, в давние годы, когда я видел совершенно пустой, залитый солнцем Харьков. Такое впечатление, что было раннее утро, дома, очень много солнца, и никого. Вот таким и был проспект Гагарина. Конечно, это не сон, и люди где-то попадались, но очень редко, а вот машин было не так и мало, приблизительно как утром в воскресенье. Несколько кварталов ничего и никого. Редкие прохожие. Все закрыто налево-направо. Руин не было, руины это ближе ко мне. Один разбитый дом, второй разбитый дом, ну так серьезно. А дальше относительно все цело. Но пусто. Пусто, пусто и пусто. В общем-то, ощущение такое своеобразное.

Наконец, добрался. Так-то троллейбусом минут десять, а идти пришлось довольно долго. До отделения «Новой пошты». Сначала я увидел очередь, как говорит классик, но не чрезмерную, человек полтораста, ну, думаю, все. Оказалось, нет. Это очередь за гуманитарной помощью. Причем в ней стоят крепкие налитые мужики, ни одной голодной бабушки, и мужики готовы сражаться до последнего. Ну, мне туда не надо. Зашел на почту рядышком.

Что сказать? Это было плохо и трудно. Потому что масса бюрократических препонов. Вы не туда, вы не сюда, мы вам все равно не выдадим. В общем-то, пришлось потратить часа полтора только на то, чтобы получить. Потому что что-то где-то нужно было зарегистрировать в интернете, а оно не регистрировалось и т. д.

Ну, на обратном пути все ничего, а под конец стрельба.

Так можно получить посылку.

17 марта (день 22)

Несколько часов бьет наша артиллерия. Хотя звук, в отличие от звука обстрела, успокаивает. Появляется надежда, что мы им все-таки отвечаем, и, может быть, когда-нибудь все-таки перейдем в наступление. Хотя пока, судя по всему, просто огрызаемся. Но давно так сильно не стреляли.

В подъезде идет ремонт, но с переменным успехом. Отопление наладить не удастся. Его включили, но потом выключили, потому что слишком много пустых разбитых квартир, может просто не выдержать система на морозе. И поэтому приходится ее отключать.

А холода по-прежнему стоят. Такого холодного марта я в жизни не помню. И минимум еще неделю будет откровенно минусовая температура, причем минус довольно большой. Такое впечатление, что привезли с севера Деда Мороза в качестве средства усиления. В подъезде еще холоднее, чем на улице, да еще сквозняк, в общем жутковато. А на улице оно ничего. Солнышко. Солнышко-то оно уже весеннее.

Уезжают, уезжают. Казалось бы, и уезжать некому. На огромный подъезд пять квартир, считая нашу. Оставляют продукты, продуктами делятся, с собой уже не берут. К счастью, кошек-собак не оставляют, куда еще кошек и собак.

Строители работают. Заколачивают хотя бы часть из разбитых окон и в квартирах там, где есть заказчики, и в самом подъезде, соответственно, мы на это скидываемся. Может быть, через какое-то время удастся заколотить окна и в квартире родителей на улице Каразина. Ну, это дела так сказать местного значения, хотя более чем важные для тех, кто в этих местах еще остается.

А в большом мире, но что в большом мире…

Якобы среди добровольцев-интернационалистов есть ребята из Израиля. Если так, то, конечно, большие молодцы. Новости по всем фронтам по-прежнему очень тревожные. Собственно, они известны. Очень большие жертвы, разрушения и т. д.

Запад фотографируется на фоне украинских флагов… Хотя им это уже надоело. Я так чувствую, что им хочется заняться уже своими делами, что мы уже раздражающий фактор. Ну, чего еще от них ждать.

Но все это ничто перед страданиями наших беглецов-эмигрантов. Сколько пишут! Ведут подробные дневники: «Как мы страдаем! День пятый. Мы по-прежнему страдаем. О, мое сердце прямо рвется от сочувствия!» Зато занялись насущным, полезным для обороны делом. В Словакии будут на словацком языке издавать сборник фантастики. Сбор пойдет в пользу Словакии. Да, очень нужное дело.