Военные приключения. Выпуск 6 - [61]

Шрифт
Интервал

Он знал, как бьют пули. Было тогда, в июле, будто палкой по боку. А тут ни ударов, ни боли — ничего. В воздух, что ли, стрелял?

Преловский обернулся. Солдат, конвоировавший его, стоял на месте, высоко задрав голову, словно рассматривал что-то там, в вышине. Потом он и совсем откинулся назад и стал падать, прямой, как столб.

Бежать! Ведь он же как раз хотел бежать! И ему уже казалось, что бежит к лесу, про который загадал. Но он все стоял, не мог заставить себя шевельнуть ногами. И вдруг окатила горячая волна, и он побежал. Но все казалось ему, что бежит слишком медленно, что ноги не слушаются. Широко размахивал руками, но это мало помогало: было, как во сне, когда торопишься, задыхаешься и — ни с места.

Справа и слева замелькали деревья, и только тут, в лесу, он ощутил себя. Все в нем — в руках, в ногах, во всем теле — билось ликованием: жив, живой. Спасенный! И он бежал, перепрыгивая через кусты и яме, спотыкался, падал лицом в снег, в мокрую прошлогоднюю траву, вскакивал в опять бежал, задыхаясь, захлебываясь воздухом, становящимся все более сухим и колким.

Снова упал и тут понял, что уже не встанет. Сердце, казалось, готово было проломить грудную клетку, рвалось наружу. «Беги! — беззвучно кричал он сам себе. И уговаривал себя: — Немного… Отдышаться…»

Близко треснула ветка: кто-то ломился напрямую, догонял.

Снова он вскочил и побежал, хватая ртом воздух, который застревал в горле, не доходил до легких. И снова упал, запнувшись о коряжину, засучил ногами, торопясь подняться, и не мог подняться. Хотелось плакать, кричать в голос…

Тяжелый топот все ближе. Вот уж и дыхание слыхать, хриплое, запаленное. Кто-то упал рядом. И выматерился. По-русски. Все замерло в нем, прислушалось. Неужели по-русски? О, как это сладостно — по-русски!

— Ну, ты и бегаешь. Спортсмен, что ли?

— Н-нет.

— Еле догнал.

— Ты… кто?

— Потом разберемся. Вставай.

Перевернувшись, Преловский встал на корточки.

— Вставай. Уходить надо.

С трудом он поднялся и только тут разглядел стоявшего перед ним человека. Встрепанный, небритый, все на нем мокрое, комканное — шапка, телогрейка, ватные брюки, лохмотья маскхалата, — и только автомат, немецкий «шмайсер», новенький, необтертый, блестит вороненым стволом, затворной коробкой. И еще глаза увидел Преловский. Было в этих глазах, в складках лица, в усах вроде бы даже знакомое что-то, будто давным-давно встречались они и так же вот, в упор, смотрели друг на друга.

— Пошли, дыши чаще, не давай сердцу захлебнуться.

Обнявшись, они затрусили по лесу, и человек все говорил, редко выталкивая слова:

— Гляжу… ведет… Ну, гад!.. Выцелил… А ты бежать…

— Ты… кто? — так же о передыхами спросил Преловский.

— Разведчик.

— Я… где-то видел…

— И я узнал.

— Узнал?

Преловский снова рухнул на землю: колотье в груди стало невыносимым. Казалось, вот сейчас, сию минуту, грудь разорвется и все, что есть внутри, вырвется.

— Узнал. Ты дыши, дыши, не говори пока. Приезжали передачу передавать, немцев агитировать. Гранатами надо агитировать, вот что скажу, словом разве проймешь?

— Пронимает… иногда, — выдохнул Преловский.

— Ты молчи, дыши знай… Там-то не узнал. Одно только: раз немец под автоматом ведет, значит, свой. А когда догнал, мать честная!..

— Расстреливать… вел…

— Да уж ясно, не на обед в столовую. — И засмеялся, закашлялся простуженно. — Ты отдыхивайся, набирайся сил-то. Самое-то впереди.

— Вдвоем не страшно.

— Один пойдешь.

— А ты? — В него снова вползал страх, будто холод, снизу, с ног.

— У меня дело. Ты вот, нако вот. — Изогнулся, скинул вещмешок, порылся в нем, достал банку консервов и сухой искрошенный ломоть хлеба. Ударами ножа вскрыл банку, протянул Преловскому.

Голод пришел как-то странно, вдруг. То и не вспоминалось о еде вовсе, а то аж живот вскинулся к горлу. Преловский кромсал ножом упругую мясную тушенку, почти не жуя, глотал куски. И спохватился:

— А ты?

— Мне с пустым брюхом сподручнее. Ты вот что. — Он снова сунул руку в вещмешок, вынул истертую планшетку. — Возьмешь, доставишь. Кровь из носа, умри, а доставь. Тут, на карте, все указано. Скажешь: группа лейтенанта Симакова задание не выполнила. Хотя вот что: если услышишь взрыв…

— Какой взрыв?

— Поймешь, ни с чем не спутаешь. Если услышишь, значит, выполнено.

Преловский смотрел на него почти со страхом: чего хочет этот человек с такими большими, почти безумными глазами? Какие могут быть задания — в одиночку? Вернется — кто осудит? Даже и наградят: командира спас, политрука, его, Преловского. На коленях будет стоять перед начальником политотдела армии, а выпросит награду.

— Как тебя зовут?

— Иваном. А что?

— Как что? А фамилия?

— Ну, Козлов. Обыкновенная фамилия.

— Нам надо вместе. Как я один через фронт?

— Перейдешь. Главное — держись. Ракета засветит — гляди, замечай, погаснет — вперед. Чуть что — затаись, умри. Немец пройдет — не дыши, хоть на голову наступит.

— А ты куда? — почти жалобно выговорил Преловский.

— А я туда, — махнул он рукой на восток. — Я им зар-разам!..

Преловский протянул ему банку и недоеденный хлеб.

— Тебе тоже нужно.

Тот взял, ковырнул два раза ножом упругую, как резина, массу и вернул банку.


Еще от автора Иван Александрович Ильин
О русском фашизме

Статья была опубликована в издании «Русский Колокол. Журнал волевой идеи» №3, 1928 г.


О русском национализме

Представленная здесь провидческая работа философа, написанная более полувека тому назад, посвящена важнейшей и до сих пор не решенной проблеме современной жизни России — государственному устройству, национализму и формированию национальной идеи, без которой невозможно существование любого народа.


Поющее сердце. Книга тихих созерцаний

«Поющее сердце» — самое необычное сочинение великого русского мыслителя И. А. Ильина (1883–1954). Эта философская книга по глубине и поэтичности больше похожа на богословское сочинение, в котором автор открывает читателю таинственные уголки своего сердца.


Что сулит миру расчленение России

"Последствия распада СССР ударили по судьбам миллионов людей. Теперь, спустя десятилетие, можно смело говорить о том, что сбылись самые мрачные прогнозы. Ничего неожиданного в этом нет. Русский религиозный философ Иван Александрович Ильин ещё в 1948 году с поразительной точностью предсказал последствия расчленения Великой империи." Статья из газеты "Крымское время".


Национал-социализм: 1. Новый дух

Задуманная как первая в серии, эта статья о немецком национал-социализме была опубликована 17 мая 1933 г. в № 2906 парижской эмигрантской газеты «Возрождение», но продолжения не последовало.


Наши задачи. Историческая судьба и будущее России. Том 1

Иван Александрович Ильин (1882-1954) – выдающийся русский философ, государствовед, писатель и религиозный мыслитель. В нашей стране его произведения неизвестны. Творческое наследие Ивана Ильина позволяет вновь ощутить и глубже понять причины трагедии России. «Наши задачи» – выдающееся произведение русской классики. В России оно никогда не публиковалось. Впервые в полном объеме было издано в Париже в 1956 г. Это своеобразный манифест национального правосознания и долга. В знаменитой книге излагается программа духовного возрождения и укрепления российского государства.


Рекомендуем почитать
Белая земля. Повесть

Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.).  В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.


В плену у белополяков

Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.


Признание в ненависти и любви

Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.


Героические рассказы

Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.


«Океанъ». Сборник морских приключенческих романов, повестей, рассказов. Выпуск 1

В сборник вошли приключенческая повесть Ю. Пахомова «Сигуатера», рассказывающая о том, как советские моряки, приняв SOS, оказали помощь экипажу либерийского траулера «Орфей», пораженному какой-то странной болезнью. В фантастической повести С. Гагарина «Дело о Бермудском треугольнике» герои неожиданно переносятся во времени на несколько миллионов лет вперед, оказываясь в самых диковинных ситуациях. Прочитав «Океанъ», читатель узнает, что А. В. Колчак был не только врагом молодой Советской республики, но еще и храбрым моряком, известным исследователем Арктики.


Приключения, 1985

Традиционный сборник остросюжетных повестей советских писателей рассказывает о торжестве добра, справедливости, мужества, о преданности своей Родине, о чести, благородстве, о том, что зло, предательство, корысть неминуемо наказуемы.


Каракурт

Кто поставит точку в цепи загадочных убийств? Расследуя дерзкое вооруженное ограбление универмага, милиция выходит на администратора Мосэстрады Игоря Софина, след которого ведет в Сочи. Там, на море, происходит серия загадочных убийств. Но это только начало захватывающей криминальной истории о мафии, контролирующей сеть столичных магазинов и ломбардов по скупке золота. В 1990 году режиссёром Эдуардом Гавриловым по книге был снят фильм «Убийство свидетеля».


Мир приключений, 1986

Сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов.